Гильермо, согласитесь, что такого фантасмагорического сюжета - любовь немой девушки и амфибии, которую ради эксперимента держат в правительственной лаборатории, - у вас еще не было. По сути, это вольный ремейк хоррора 1950-х "Тварь из Черной лагуны" - верно?
Гильермо дель Торо: Не совсем. Когда я увидел этот фильм по ТВ, сразу влюбился в героиню и это водное существо, поверил в их любовь и решил: они должны быть вместе. С тех пор и вынашивал эту идею, стал просто одержим ею. Но для фильма мне нужен был особый монстр, и я выложил сто тысяч долларов из собственного кармана. На его создание ушло три года и еще год на выбор верного цвета. Мы перебрали все цвета от циана до серого и остановились на никотиновом. Я не хотел повторяться и делать его похожим на цвет моего же героя из "Хеллбоя". Он должен быть и отталкивающим для героя Майкла Шеннона - правительственного чиновника, и в тоже время привлекательным, чувственным, сексуальным, гармонично сочетаться с телом пловца. Мы делали бесконечное число вариантов и довели терпеливого Дага Джонса, моего любимого монстра-соратника, до изнеможения. Но он получил свое: впервые монстр стал главным героем, обычно такие создания были на втором плане.
Все три главных актера картины - Салли Хокинс, Октавия Спенсер и Майкл Шеннон - твердили, что такой атмосферы на съемках они не встречали. А Салли Хоукинс казалось, что вот-вот из за угла явится Спэнсер Трейси. Вот такая ваша режиссерская магия.
Гильермо дель Торо: Актеры любят, чтобы к ним относились как к соавторам. А я, в свою очередь, люблю работать с соавторами. Каждому даю страничку с биографией его героя. Роли мы практически прописывали вместе, а кто больше вложил в каждый характер, - трудно сказать. О Салли Хокинс разговор особый. Лучшая актриса, какую я когда-либо встречал. Необыкновенное сочетание чистоты и естественности, именно чистоты, а не наивности. Это важно для такой истории любви, это ведь вариант "Красавицы и чудовища". Но ирония была в том, что я писал роль для Салли, ни разу с ней не встречаясь. И все вышло ужасно забавно. Я увидел ее на вечеринке после вручения Золотого глобуса.
Страшно тогда надрался вместе с моими друзьями Алехандро (Иньярриту) и Альфонсо (Куароном) и уже хотел уйти - вдруг вижу Салли. Я к ней подваливаю: "Пишу для вас роль!". Она отвечает: "Отлично!". Я ей: "Вы влюбляетесь в амфибию!" - "Замечательно!", отвечает.
Почему вы решили писать роль именно для нее?
Гильермо дель Торо: Я впервые увидел Салли в сериале "Бархатные пальчики". Это была любовная история между двумя женщинами в Лондоне - не вульгарная, а естественная и прекрасная, радостная и невинная. Затем посмотрел в "Беззаботной" Майка Ли, она привнесла в свою героиню чистоту, которая меня покорила. Тогда и решил: "Пишу для этой актрисы, она идеальна!"
Альфред Хичкок говорил: "Немое кино - самая чистая форма кинематографа". Вы известный синефил, как это отразилось в картине о немой героине?
Гильермо дель Торо: Это хороший вопрос. Во-первых, тема молчания - одна из главных в фильме. Любви не нужны слова, достаточно взгляда, жеста, прикосновения. У немой Элайзы и водного существа больше общего, чем кажется. Еще до начала съемок я предложил Салли просмотреть фильмы с Чарли Чаплиным и Бастером Китоном. Обратите внимание: Элайза движется по-иному, чем другие, она движется как звезда кино. Она обожает мюзиклы и вместе со своим давним другом-геем проводит вечера за их просмотром. А еще Элайза живет в комнатке над кинотеатром, где крутят такие фильмы, как "История Руфь" или комедия "Марди Гра". Мальчишкой я ходил с друзьями на все воскресные сеансы, и это были, поверьте, не "Гражданин Кейн" или "Поющие под дождем".
Говорят, вы сначала задумывали "Форму воды" как черно-белый фильм?
Гильермо дель Торо: Это была скорее уловка. Когда фильм планировался черно-белым, бюджет был 12 млн долларов. Но в компании Fox Searchlight сказали: "Снимете в цвете - дадим 19,6 миллионов". Я согласился, а фильм смотрится на все 60 миллионов благодаря гениальной работе оператора. Поначалу я нервничал насчет черно-белого кино. Цвет - очень мощный и важный для меня элемент, который формирует настроение фильма. К примеру, квартирка Элайзы и ее друга выполнены в цветах ретро - оранжевых и синих тонах. Правительственная лаборатория - в зеленых. Ведь это Америка 1962 года, время Кеннеди и холодной войны.
То есть фильм подразумевался и как социальное высказывание?
Гильермо дель Торо: Несомненно. Я уверен, что если мы не разберемся с проблемами прошлого, оно отравит нам сегодняшнюю жизнь. Эта мысль проходит через все мои фильмы, и "Форма воды" не исключение: она о том, что ненависть и разобщенность сегодня возникают очень легко. Ненависть возникает от непонимания. Люди почти стыдятся говорить о любви. Идея фильма в том, что вода и любовь - самые мощные силы во вселенной. И они могут принять любую форму.
Вы росли в Мексике - это оказало влияние на ваше формирование, на понимание политического климата сегодня?
Гильермо дель Торо: Безусловно. Пороки 1962-го - расизм и сексизм - никуда не делись. Что касается моего художественного формирования, Америка - хорошо спроектированная и умело собранная страна, а в Мексике больше от дикой природы: страсть, спонтанность, необъяснимые страхи, непредсказуемость... Это замечательная питательная среда для художника.
Одним из первых "Форму воды" оценил Алехандро Гонсалес Иньярриту, который считает, что это ваш лучший фильм Вы согласны?
Гильермо дель Торо: В нашей долгой дружбе это один из немногих случаев, когда я с ним согласен. Мне кажется, это один из самых трогательных, самых человечных фильмов, которые я когда-либо снял. Каждый шаг в моей 25-летней карьере приближал меня к нему.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"