Золотое время
Удивительная экспозиция, посвященная старинным часам, расположилась в залах Костромского Дворянского собрания. Несколько лет назад, принимая в фонды музея эти старинные напольные часы английской работы, сотрудники музея и представить не могли, что экспонат окажется "с двойным дном".
Перечитывая сегодня строки романа Ильфа и Петрова "12 стульев", музейщики шутят, что ради успешных поисков клада предприимчивому Остапу Бендеру следовало бы отправиться в Кострому и повнимательнее присмотреться не к стульям, а напольным часам.
- Обычно, когда экспонат поступает в музей, его измеряют, описывают цвет, состав, заполняют определенную форму. Но когда эти часы поступили к нам в музей, они были сломаны, и не было специалиста, который мог бы описать экспонат. Когда наконец-то появился специалист и их открыл, то в нише под замком обнаружился клад, - рассказала менеджер по связям с общественностью Костромского историко-художественного музея-заповедника Дарья Завьялова.
В нижней части часов, которая многие годы была заперта на ключ, музейщики с удивлением нашли изысканной работы серебряный с позолотой сервиз, включавший в себя кубок, рюмки, братины, разливной ковш и филигранно выполненные серебряные ложки с богатой гравировкой конца XIX века.
- В часах был найден цельный комплект, поэтому ценность его возрастает в разы. Но на этом сюрпризы не закончились. Внутри серебряной посуды - вероятно, женской хозяйской рукой - было спрятано самое ценное: там находились аккуратно запакованные в коробочки ювелирные украшения, - продолжает свой рассказ Дарья Завьялова.
Самой дорогой из найденных в костромском кладе вещей оказалась массивная золотая брошь в виде жука, украшенная гранатами, бриллиантами, хризолитами, алмазами и сапфирами. Кроме броши, внутри серебряных братин и ковшей находились бриллиантовые серьги, золотое кольцо с гранатами, алмазная брошь и золотой браслет в виде змеи с рубинами и бирюзой.
- Конечно же, после этого мы начали искать, откуда поступили эти часы и кто был хозяином этого богатства, - пояснили в музее.
Разгадку к удивительному кладу музейщикам подсказал старинный дамский портрет конца XIX века. На нем была изображена Мария Алексеевна Углечанинова, супруга состоятельного костромского дворянина Александра Углечанинова. Ворот ее строгого платья украшает та самая рубиновая брошь в виде жука, а в ушах - драгоценные бриллиантовые серьги.
"Маня дорогая, прощай!"
Мария Алексеевна Углечанинова, в девичестве - Поленова, происходила из очень известной и обеспеченной костромской семьи, владевшей двухэтажным особняком с мансардой в самом центре города.
- Так получилось, что, помимо часов, к нам в музей попало достаточно много предметов семьи Углечаниновых, включая их семейный архив. Когда мы начали углубляться в эту историю, то обнаружили в архиве любовную переписку, которая позволила узнать еще одну тайну этой семьи.
Переписка односторонняя, поскольку те письма, которые Мария Алексеевна отправляла в ответ, до нас не дошли, - рассказали в музее.
Выяснилось, что первой любовью молодой светской дамы Марии Поленовой был военный - подпоручик Василий Свиньин. Он происходил из небогатого дворянского рода Кологривского уезда. На одном из приемов его представили юной Марии, и между ними завязалась любовная переписка.
- Перед нами - последнее письмо, которое Василий Свиньин написал своей возлюбленной 10 февраля 1885 года. Оно начинается словами: "Маня дорогая, прощай! Прощай, моя радость, не могу жить дольше. Прощай, моя голубка. Прощай, птичка, прощай! Целую твой крестик…" В этой маленькой записке слово "прощай" упоминается 16 раз. И после этого их годичная переписка обрывается, - уточнили музейщики.
О том, что стало причиной расставания влюбленных, краеведы долгое время не знали. Разгадать тайну помог Российский государственный военно-исторический архив.
Как оказалось, батальон Василия Свиньина находился в Костроме. После знакомства с 18-летней Марией 23-летний молодой человек стал вхож в дом к Поленовым. Глядя на влюбленных, все ожидали, что следующим шагом станет свадьба, но этого не произошло.
В конце XIX века военным в России, если они не являлись наследниками родительских капиталов, жилось очень сложно. Жалованье молодых офицеров было очень скромным и почти полностью уходило на аренду жилья, питание и приобретение формы. Кроме того, с 24 до 28 лет офицер мог вступить в брак лишь с разрешения командира части - и только в том случае, если у него на счету имелось не менее пяти тысяч рублей. По тем временам это было фантастической суммой. А Василий Свиньин, не будучи богатым наследником, жил в крайне стесненных обстоятельствах. Позволить себе вступить в брак он не мог.
Совсем недавно в архиве историки обнаружили приказ по батальону, где служил Василий Свиньин: молодой подпоручик "выбыл" из расположения части в связи с гибелью в три часа ночи 11 февраля 1885 года. Рядом с его телом обнаружили пистолет. Судя по всему, прощальная записка, которую он отправил своей возлюбленной, была одним из последних предметов, которого коснулась его рука перед смертью.
Блеск и нищета
Через несколько лет Мария вышла замуж за другого. В отличие от страстного и эмоционального Василия Свиньина ее супруг Александр Углечанинов был очень рассудительным и сдержанным человеком.
- Все письма Александра Николаевича к жене сегодня расшифрованы, их можно прочитать. В них больше всего удивляет весьма официальный тон. Там нет никаких порывов. Он пишет: "Вы не подумайте, я женюсь на вас ни в коем случае не из-за денег ваших родителей". Когда человек это так подчеркивает, становится понятно, из-за чего он все это делает. Он очень подробно пишет, чем они будут заниматься после свадьбы, где будут жить и сколько денег будет потрачено на те или другие нужды, - поясняет Дарья Завьялова.
Пока сведения о занятиях супруга Марии Алексеевны весьма расплывчаты. Известно, что он какое-то время работал в полиции, а также принимал участие во встрече императора Николая II во время его приезда в Кострому в 1913 году на празднование 300-летия дома Романовых. Как далее сложилась его судьба - доподлинно не известно. Однако, судя по тому, что накануне революции в 1916 году оформлением страховки на дом занимался не Александр Николаевич, а лично Мария Алексеевна, можно предположить, что переворот 1917 года семья переживала уже без него. Сведений о том, как ладили между собой супруги Углечаниновы, до потомков не дошло. Но письма от своего погибшего возлюбленного Василия Свиньина Мария Николаевна, несмотря на замужество, бережно хранила всю свою жизнь.
От брака с Углечаниновым у Марии родилось четверо детей: три дочери и сын. В 18 лет мальчик тяжело заболел и умер. Архивных сведений о судьбе одной из девочек, Евгении, найти пока не удалось. Известно, что две сестры Углечаниновы - Татьяна и Калерия - до 1960-х годов жили вместе. После революции имущество у них изъяли, оставив для жизни лишь крошечную комнатку в фамильном особняке.
Дочери Марии Углечаниновой получили блестящее академическое образование, окончив Григоровскую гимназию. Замуж Татьяна и Калерия так и не вышли, наследников не оставили. В течение многих лет они зарабатывали себе на жизнь преподаванием. Жили в нищете, постепенно распродавая фамильные вещи и мебель. Краеведы предполагают, что, спрятав самые дорогие семейные драгоценности в часах, мать не сообщила об этом своим дочерям. После смерти Татьяны и Калерии большинство фамильных богатств Углечаниновых попало в музей.
Дарья Завьялова, менеджер по связям с общественностью Костромского историко-художественного музея-заповедника:
- Краеведы считают, что точка в расследовании истории с кладом в часах еще не поставлена. Историки намерены продолжить архивные изыскания и исследования судьбы рода Углечаниновых. Возможно, им еще предстоит раскрыть немало тайн и семейных секретов.