- Максименко узнал от своего заместителя Ламонова о том, что Олег Шейхаметов готов заплатить за решение вопроса в отношении Кочуйкова - Итальянца. Максименко вступил в преступный сговор с Ламоновым для решения вопроса и получил от Шейхаметова 500 тысяч долларов. Бывший сотрудник Следственного комитета Денис Богородецкий и бывший сотрудник МВД Евгений Суржиков выступили посредниками в сделке, а Дрыманов дал команду переквалифицировать дело и взять его на контроль Никандрову, - сообщил прокурор Борис Локтионов.
Он пояснил, что "бывший первый заместитель начальника ГСУ СУ по Москве Никандров и экс-глава следственного управления СК по ЦАО Москвы Алексей Крамаренко предоставили Дрыманову служебные записки о необходимости переквалификации действий Кочуйкова и Эдуарда Романова об изменении им меры пресечения при отсутствии на то законных оснований.
- Дрыманов, несмотря на это, одобрил эти предложения и поручил Никандрову продолжить курирование расследования уголовного дела, - огласил Локтионов обвинительное заключение.
Естественно, что в таком контексте и таких формулировках упоминание Дрыманова прозвучало как некое косвенное обвинение. Однако ранее ни в деле Максименко, которое уже слушается по существу в Мосгорсуде, ни в деле Никандрова и Ламонова, которое выделено в отдельное производство, фамилии главного следователя Москвы не звучало. Более того, если бы Дрыманов стал фигурантом дела, то на это потребовалась бы санкция председателя СКР Александра Бастрыкина, но об этом тоже ничего не известно. Единственное, о чем было известно, что полтора года назад по этому делу проводились обыски в кабинете Александра Дрыманова. Источник в правоохранительных органах сообщил тогда, что Дрыманов проходит свидетелем по делу. Однако сам начальник столичного ГСУ СК РФ позже сам заявил, что никакого статуса по этому делу у него нет.
Официальных комментариев представителей Следственного комитета, по этому поводу корреспонденту "РГ" на данный момент получить не удалось.
Что касается подробностей самого дела, то,как следует из обвинительного заключения, зачитанного в Мосгорсуде, Максименко узнал от своего зама Александра Ламонова, что есть некий бизнесмен Олег Шейхаметов, готовый заплатить полмиллиона долларов за минимизацию уголовной ответственности Андрея Кочуйкова.
По версии следствия, связь с Шейхаметовым Максименко и Ламонов держали через зама Ламонова Дениса Богородецкого, который в свою очередь поддерживал отношения с бизнесменом через Евгения Суржикова, который работал в охране Итальянца и претендовал на должность в УСБ СК РФ. Следствие установило, что 28 апреля 2016 года в кафе на 1-й Тверской-Ямской улице Суржиков получил от Шейхаметова 500 тысяч долларов, которые в тот же день в другом ресторане передал Богородецкому. Последний отдал их Ламонову, утверждает следствие.
Ламонов, по данным обвинения, привез 400 тысяч долларов Максименко домой, 25 тысяч оставил себе, Богородецкому досталось доля в 50 тысяч, а Суржикову - остальные 25 тысяч долларов. При этом при обыске дома у Максименко эти деньги найти не удалось.
При этом, следствие отметило, что у Максименко не было полномочий непосредственно принимать процессуальные решения по уголовным делам. Однако в силу должности, полковник "мог способствовать совершению необходимых действий следователями", говорится в обвинительном заключении. Сам Михаил Максименко в суде отверг обвинения в получении взятки за освобождение из тюрьмы криминального авторитета Итальянца.
- Своей вины я не признаю. Никаких денег я не получал ни от Шейхаметова, ни от Шенгелия. Шейхаметова я вообще не знаю. Ламонов мне никакие деньги не передавал. Это подтверждается тем, что деньги у меня не изъяты, я бы их чисто физически не смог бы скрыть. Никандров и Ламонов были вынуждены меня оговорить, но сотрудники ФСБ их обманули, обещая взамен выпустить из-под стражи, но так и не выпустили, - сказал Максименко.