Недавно вы представляли вместе с Ремом Колхасом амбициозную концепцию реконструкции здания Новая Третьяковки как музейного центра XXI века. Что за этим стоит?
Зельфира Трегулова: В первую очередь - необходимость. Амбиции здесь, наверное, играют последнюю роль. Здание, где сейчас располагается Новая Третьяковка и ЦДХ, строилось практически все 1960-е, а проектировалось еще ранее - в 1956 году. Свои возможности конструкции, рассчитанные на 30 лет, исчерпали к 1995 году. Уже 20 лет Новая Третьяковка живет в здании, которое выработало свой ресурс. Сейчас тот крайний момент, когда можно инициировать его реконструкцию. Когда в гардеробе зимой в здании Третьяковки на Крымском Валу иногда висело двенадцать пальто, ответ был: зачем инвестировать в то, что столь непопулярно? Сейчас ситуация кардинально меняется. Сегодня зрители приходят сюда не только на выставки Серова и Айвазовского, но и чтобы увидеть самые знаменитые работы искусства ХХ века. "Черный квадрат" Малевич, контррельефы Татлина, абстракции Кандинского, панно Шагала для Еврейского театра и ранний Михаил Ларионов - это все в сейчас постоянной экспозиции.
То, что мы представили и утвердили на Попечительском совете, - концепция, а не проект. Хочу обратить внимание, что разработка концепции, а именно: работа Рема Колхаса и российского архитектурного бюро "Резерв", а также компании "Креал", проводившей выборочное обследование, - финансируются не из государственных средств. Смею уверить, что работа Рема Кохаса ничуть не дороже, чем работа любого архитектурного бюро в России.
Мне довелось работать с Захой Хадид над выставкой "Великая утопия" в Музее Соломона Р. Гуггенхайма, с Даниэлем Либескиндом над выставкой "Москва - Берлин" в Мартин Гропиус-Бау. И я очень хорошо знаю, сколько получил Даниэль Либескинд за свою работу на 2,5 тысячах кв.м. в Мартин Гропиус-Бау, и сколько стоила работа тех, кто делали выставку в России. Уверяю вас, Даниэль Либескинд был дешевле.
Что произойдет после реконструкции с ярмаркой NonFiction, которая проводится на территории ЦДХ? Она нужна Третьяковской?
Зельфира Трегулова: Она нужна Москве. Важно договориться о продолжении интересных социально важных, имеющих большой общественный и художественный резонанс проектов. Они все проводились на коммерческой основе, а мы государственная институция. Кстати, не случайно, та часть здания, которая называется ЦДХ и принадлежит МКСХ, в концепции реконструкции обозначена Ремом Колхасом как Фестивальный дворец, Кунстхалле... Интересно, что и Рем Колхас, и Владимир Плоткин с огромным пиететом относятся к архитектуре советского модернизма. Понимают и ценят уникальность здания. Конечно, выделение такой больших площадей под роскошное общественное пространство сегодня невозможно ни в одной стране. И принципиально важно это сохранить. Этим обновленное здание будет отличаться от большинства музеев, которые строятся сегодня. Если у нас все удастся, это будет действительно музей ХХI века.
К чемпионату мира по футболу в апреле в Новой Третьяковке открывается выставка скульптуры. Что покажете?
Зельфира Трегулова: У нас есть "Футболисты" Чайкова и "Вратарь" Дейнеки. Наверное, главные в мировом искусстве произведения, связанные с футболом. Для болельщиков футбольного чемпионата вход в Новую Третьяковку будет бесплатным - на постоянную экспозицию. В принципе мы очень серьезно отнеслись к чемпионату мира по футболу. Что бы мы ни делали, процентное соотношение российских и иностранных зрителей в Третьяковской галерее - 90 и 10. Мы все прекрасно понимаем, что русское искусство в мире мало известно и недооценено. Мне кажется, нужно воспользоваться приездом в Москву огромного количества туристов. Все говорят: футбольные фанаты в музеи ходить не будут. Давайте посмотрим, давайте попробуем. Чем мы рискуем? Хорошо, придут бесплатно. Посмотрят, может, как-то что-то поймут. Пространство Крымского вала позволяет принять огромное количество людей, гораздо большее, чем туда приходят сегодня.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"
"Деловой завтрак" с Зельфирой Трегуловой