Начинается новый политический цикл, а с ним и новый цикл экономической политики. Эксперты "Российской газеты" рассказали, в чем сила нашей экономики и как правильно ее использовать. А в чем слабость - и как ее преодолеть.
Путь на Восток
Одна из проблем, предупреждает член-корреспондент РАН, научный руководитель Института экономики Руслан Гринберг, заключается в том, что "мы, к сожалению, столкнемся с усилением враждебного отношения мира к нам". И в этих условиях России предстоит встраиваться в новую многополярную экономику мира и переформатировать свою.
Трудно? Да. Но выполнимо, если правильно выбрать ориентиры. Благодаря Китаю, Индии, группе других развивающихся стран с хорошими темпами развития мировая экономика "встала на две ноги", говорит академик, первый замдиректора ИМЭМО РАН имени Е.М. Примакова Наталья Иванова: "Если лет 5-6 назад смотрели в основном, что происходит в США, Европе, Японии, то теперь, когда Китай по масштабам своего развития сравнялся с США, мы понимаем, что он всегда будет влиять на мировую экономику".
Основное движение сосредоточится прежде всего вокруг Китая, в рамках проекта "Новый Шелковый путь", вокруг Шанхайского соглашения о сотрудничестве и внутри Латинской Америки. Это создает позитивный фон для развития экономики России. "Сейчас мы стараемся интегрироваться не столько с Западом, сколько с Востоком. Здесь мы только учимся торговать. Это непросто, поскольку традиционно самый большой торговый партнер России - это Европа", - говорит Иванова.
Триллионы для бюджета
Россия должна будет пройти через структурные реформы, чтобы в полтора раза увеличить ВВП на душу населения (до 15 тысяч долларов), продолжает разговор директор Центра конъюнктурных исследований НИУ "Высшая школа экономики" Георгий Остапкович.
В рамках существующей парадигмы развития этого достичь не получится, предупреждает эксперт. Но если опереться на человеческий потенциал и провести ряд реформ - структурную, управленческую, налоговую, судебную, - решение задачи становится вполне посильным.
"Стоит увеличивать вложения в человеческий капитал, выращивать своих Цукербергов, Гейтсов, Бринов, которые бы создавали несырьевые компании, превосходящие по капитализации весь наш существующий фондовый рынок. Для этого нужно увеличить бюджетные ассигнования в науку, образование и здравоохранение", - указывает Остапкович. Это задача долгосрочная, эффект получим через два-три года.
Но есть также препятствия, мешающие развитию, которые надо преодолеть в первую очередь. Среди них коррупция, административные барьеры и теневая экономика. "По оценке Росстата, теневой сектор в экономике России составляет 16-18 процентов. Это очень много. На неформальные зарплаты приходится 10-12 триллионов рублей", - говорит эксперт. Но если эти деньги еще возвращаются в экономику через покупку товаров, услуг, то почти три триллиона рублей налогов на доходы физлиц и выплаты в соцфонды мы теряем.
Чем ниже инфляция, тем хуже
Денежно-кредитная политика сформировала новую реальность, где уже не спишешь на инфляцию ошибки менеджмента, где невозможно не снижать издержки и не заниматься обновлением производственных мощностей, отмечает руководитель направления "Финансы и экономика" Института современного развития Никита Масленников.
Она создает условия, которые заставляют государство идти на структурные реформы, в этом смысле Банк России сильно вырвался вперед. Он фактически возглавил цифровую трансформацию финансового сектора, а "цифра" проникает в экономику в основном через него.
До середины 2020-х годов мир пройдет как минимум через один циклический кризис, как он будет развиваться и чем зацепит нас, непонятно, но очевидно, что с ним можем получить новый взлет цен, без структурных реформ все механизмы для этого сохраняются.
Понижение таргета по инфляции? В текущих условиях это вряд ли возможно, считает Никита Масленников, 4 процента - медианное значение с точки зрения баланса рисков, однако не исключено изменение самих подходов к измерению инфляции, например, за счет учета цен на активы и ставок денежного рынка.
Самый нежелательный вариант - нулевая инфляция или дефляция, они не дают стимулов к экономическому росту, Япония из этой ловушки вылезала 20 лет.
Доступность кредитов будет постепенно повышаться. Уже в этом году ключевая ставка войдет в диапазон равновесного уровня (6-7 процентов), в 2019-2020 годах, возможно, он будет пересмотрен до 5-6 процентов. Даже текущие ставки достаточно комфортны, доля банковского кредитования в инвестициях подросла с 8-9 процентов в кризис до 10,9 в 2017 году, и идеальный вариант - 15 процентов через несколько лет, говорит Никита Масленников.
Два сценария для экономики
На горизонте ближайших лет заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв видит два сценария.
Наихудший - инерционный, с сохранением сегодняшних темпов роста экономики (1,5-2 процента в год). При таких условиях можно поддерживать макроэкономическую стабилизацию, но разрыв между Россией и другими странами будет нарастать, а конкурентоспособность экономики - снижаться, в этом состоит драма текущего момента. "Это означает, что мы законсервируем наши слабые места, в первую очередь зависимость от любого внешнего шока", - говорит Широв.
Рост ВВП в этом сценарии определяется чистым экспортом, то есть преимущественно ценами на нефть, и каждый раз, когда экономика начинает ускоряться, будет расти импорт, а это неизбежно приведет к новому циклу снижения темпов роста ВВП - и так по кругу. Доходы населения в этом случае будут увеличиваться на один-два процента в год. Этого мало, чтобы снизить уровень бедности и сократить разрыв в уровне жизни с развитыми странами. По оценке Александра Широва, он и в 2024 и в 2035 году останется примерно таким же, как в 2012-2013 годах. Это 46-48 процентов от уровня США по среднедушевому ВВП по паритету покупательной способности.
Конструктивный сценарий возможен в двух вариантах, в обоих нет альтернативы цели по норме инвестиций в 25-27 процентов ВВП (сейчас - 21-22 процента). Если меньше, то этого не хватит для модернизации базовых секторов экономики, социальной и транспортной инфраструктуры. Вопрос в том, что сверх этого будет двигать экономику - внутренний спрос на основе роста доходов населения или экспорт. Теоретически можно предположить, что в течение двух-трех лет несырьевой экспорт вырастет в два раза (до примерно 200 миллиардов долларов), но в реальности для этого нужно повышение конкурентоспособности экономики, быстро это сделать очень сложно, нужны масштабные инвестиции. Возможно, ставку надо сделать на повышение эффективности сырьевых секторов, во всяком случае, с них надо начать поиск ресурсов для ускорения развития и диверсификации экономики.
Более вероятна реализация потенциала внутреннего спроса - инвестиционного и потребительского, полагает Широв. Это значит, что ключевым фактором должен стать рост доходов населения на уровне, сопоставимом с целевыми темпами роста ВВП (4-5 процентов в год). В случае еще и роста производительности труда сопоставимыми темпами подушевой ВВП по ППС может составить более 50 процентов от уровня США к середине 2020-х годов. Конечно, есть риск, что большая часть роста доходов уйдет в импорт. Значит, может потребоваться как-то защищать внутренний рынок, либо сдерживать избыточное укрепление курса рубля. Впрочем, если экономика растет быстро, вводятся в строй новые конкурентоспособные мощности, то укрепление рубля и не так страшно. Поэтому вопрос о задействовании всех ресурсов для запуска в короткие сроки активного роста экономики уже перезрел, заключает Александр Широв.