Проверку положений частей 1 и 3 статьи 107 Уголовно-Процессуального кодекса РФ инициировал Сергей Костромин. В 2017 году он проходил обвиняемым по статье 145.1 "Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат" УК РФ, поскольку задолжал своим рабочим около 30 миллионов рублей. Максимальное наказание по ней составляет до тех лет лишения свободы, то есть данное деяние относится к преступлениям небольшой силы тяжести. Однако по решению суда Костромин был помещен под домашний арест и ограничен в правах почти на полгода - несмотря на то, что за это время выплатил долги сотрудникам.
Между тем в соответствии со статьей 108 того же УПК домашний арест применяется в случаях, если за совершенное преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет. То есть в ситуации с Костроминым, по его мнению, оказались нарушенными положения статьи 55 Конституции РФ: "Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства".
По всей вероятности, суды общей юрисдикции руководствовались в данном случае постановлением Пленума Верховного Суда РФ "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога", в котором указано, что условия статьи 108 УПК не распространяются на домашний арест. Однако Костромин апеллировал к решению КС РФ 2011 года, которым постановляется, что домашний арест и заключение под стражу связаны с непосредственным ограничением права на свободу и личную неприкосновенность, а потому применение этих мер пресечения, схожих по своим сущностным характеристикам, должно осуществляться с соблюдением гарантий обеспечения данного права.
Изучив обстоятельства дела, судьи КС еще раз указали, что хотя формально домашний арест и содержание под стражей по-разному ограничивают свободу и личную неприкосновенность, но это ограничение все же имеет место. Поэтому при назначении такой меры пресечения необходимо учитывать ряд фактических обстоятельств. Например, может ли быть в данном случае назначено реальное лишение свободы в качестве наказания, насколько убедительны доводы следователя и обвинения, а также при особой исключительности ситуации.
Таким образом, положения статьи 107 УПК не противоречат Конституции РФ, поскольку недвусмысленно обговаривают ситуации, когда домашний арест может быть применен.
- Избрание меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, допускается лишь в случае, если за это преступление в качестве наиболее строгого вида наказания может быть назначено лишение свободы, - указал КС, - либо при наличии предусмотренных частью первой статьи 108 того же Кодекса исключительных случаев для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, при которых домашний арест в принципе может быть применим.
При этом КС не рассматривал обстоятельства конкретной ситуации, в которой оказался Сергей Костромин. Правомерность наложения ограничений в этом случае проверит суд - дело подлежит пересмотру.