Крашенинников: Права и свободы граждан сейчас лучше защищены
Павел Владимирович, очередная буря в стакане воды не нова, голоса о необходимости слияния высших судов раздаются давно. Сторонники англо-саксонской модели права даже предлагали название такого объединенного органа - Высокий суд, как в Лондоне. Но у нас свой путь?
Павел Крашенинников: Когда шло объединение Верховного и Высшего арбитражного судов, были дискуссии, мол, давайте сюда и Конституционный суд. Надо сразу сказать, что эти дискуссии были не на официальном уровне, а в медийном, юридическом сообществе, в политической тусовке.
Но смысл объединения Высшего арбитражного и Верховного судов был в необходимости единообразной судебной практики. К сожалению, в их деятельности возникали определенные разногласия. Арбитражные суды рассматривают экономические споры, а суды общей юрисдикции - помимо уголовных и административных, в том числе и гражданские дела. Часто было так, когда субъектами выступали граждане, юридические лица, то по сходным спорам принимались разные решения, в том числе на верхнем уровне, и это приводило к негативным последствиям для экономики страны, защиты прав граждан и юридических лиц.
Объединение позволило устранить как объективные, так и субъективные причины разногласий. Наконец, президент поставил точку в вопросе "дальнейших объединений" и сказал, что будут действовать Верховный суд и Конституционный суд. Это его заявление символично прозвучало именно в День Конституции 12 декабря. Мне кажется, здесь все вопросы сняты также и тем, что на должность председателя Конституционного суда предложен и назначен Советом Федерации Валерий Зорькин.
Валерий Зорькин исполняет эту высокую должность достаточно давно, с марта 2003 года, что и дает повод его недоброжелателям говорить о "несменяемости". Но, с другой стороны, если полтора десятка лет не возникает вопроса о соответствии человека своему посту, значит, у него есть все необходимые качества?
Павел Крашенинников: Могу без обиняков сказать, что у него удивительное сочетание правоприменителя и защитника Конституции с высочайшей юридической подготовкой. И эта подготовка не связана лишь со знанием законов. Он прекрасно знает теорию права и понимает, как это право рождается. Он видит различные правовые направления, знает не только теорию, но и философию права, что встречается очень редко. И с этой точки зрения человек чрезвычайно подготовленный, что, конечно, положительно сказывается на работе Конституционного суда.
В основе понятия слова "Конституция" - константа, стабильность. Такая стабильность работы самого высшего конституционного органа важна не только сама по себе, она отражается и на всем обществе, и на всем государстве. Мы достигли уровня, когда даже при самых тяжелых политических ситуациях все решается достаточно спокойно, по процедуре: принимается жалоба и рассматривается не по эмоциям, а по правовым нормам. С этой точки зрения Конституционный суд создает в обществе то равновесие, которое позволяет стране жить и развиваться без потрясений.
Однако было время, когда Валерия Зорькина упрекали именно в излишней эмоциональности. Правда, достаточно давно, в бытность его первым главой Конституционного суда в 1991-1993 годы. Он дважды признавал неконституционными положения указов президента Ельцина - тогда отсутствие законов привычно заменялось "указами на коленке". Несговорчивость стоила Зорькину поста председателя суда. Что это было, фронда независимой ветви власти или внутренняя позиция профессионала?
Павел Крашенинников: На таком уровне служения стране и народу должен быть человек с позицией. И очень хорошо, что эта позиция Валерия Дмитриевича тогда и теперь определяется не эмоциями, а именно правом, в этом залог деятельности нашего высшего суда и всей страны. Потому что решения суда принимаются в правовой плоскости, но их последствия оказываются в том числе политическими.
Человек обратился в Конституционный суд с жалобой на то, что ущемляются его права и интересы. Допустим, суд рассмотрел жалобу и признал, что действительно в таком-то законе не все положения соответствуют Конституции. Закон будет изменен?
Павел Крашенинников: Если Конституционный суд решил, что та или иная норма закона противоречит Конституции, правительство обязано в течение 6 месяцев внести в Госдуму соответствующие поправки. Дальше все происходит по законотворческой процедуре, и поправки после принятия становятся нормой закона.
Именно обращения обычных граждан становятся предметом рассмотрения в Конституционном суде?
Павел Крашенинников: Я бы сказал, в определяющей степени. Вот только на днях мы проводили заседание рабочей группы по поводу защиты прав добросовестных приобретателей жилья. Человек, прежде чем приобрести дом или квартиру, смотрит в реестр, убеждается, что все хорошо, и добросовестно платит деньги. А потом выясняется, что за этой квартирой целая цепочка, в конце которой мошенническая схема. Например, умер человек, у которого нет наследников. По закону квартира должна стать выморочным имуществом и поступить в муниципалитет. Но находятся дельцы, которые мошеннически оформляют жилье, потом 3-4 раза переоформляют, и вот добросовестный человек, заплативший деньги, попадает в ловушку - жилье у него отнимают как бы по закону, и в итоге у него ни жилья, ни денег.
Конституционный суд посчитал, что в данном случае права добросовестных приобретателей жилья должны быть обеспечены, и вынес соответствующее постановление. Правительство внесло в Думу законопроект, который мы сейчас рассматриваем. И таких примеров много.
Решения Конституционного суда обязательны для исполнения нижестоящими судами?
Павел Крашенинников: В конце 2016 года Госдума приняла внесенный президентом проект закона об исполнении постановлений Конституционного суда. Применение законодательного акта будет недопустимо, если его толкование расходится с истолкованием Конституционного суда. Это касается законов, указов президента, постановлений правительства, договоров между органами государственной власти. При этом закон вводит необходимость пересмотра такого рода дел или внесения поправок в действующее законодательство в соответствии с толкованием Конституционного суда. Если прежде при рассмотрении жалоб суды и другие правоприменители не всегда учитывали позицию Конституционного суда, то теперь права и свободы граждан лучше защищены.
В связи с обращениями граждан России в Европейский суд по правам человека Валерий Зорькин однажды признал, что наша внутренняя судебная система несовершенна, включая ступени, касающиеся надзора, апелляционной и кассационной инстанций, и что их надо приводить в соответствие со стандартами. Он был прав?
Павел Крашенинников: Бесспорно прав. Подтверждение тому - внесенный Верховным судом проект нового закона о создании самостоятельных, экстерриториальных, выходящих за пределы одного региона, апелляционных и кассационных судов. Во вторник мы провели обсуждение этого документа в Комитете по государственному строительству и законодательству. В пятницу будем рассматривать на пленарном заседании Госдумы - надеюсь, он будет принят в первом чтении.
В прошлом году в одном из своих выступлений Валерий Зорькин заявил, что мировая правовая система терпит крах. При этом в нашей Конституции закреплен приоритет международного права над отечественным. Но сам Зорькин считает, что это не означает делегирования суверенитета и на Конституцию этот приоритет не может распространяться. Нет ли противоречий?
Павел Крашенинников: Если помните, мы обсуждали у вас в редакции эти проблемы на презентации моей книги "12 апостолов права". Речь идет о культурных нормах в жизни и деятельности человека и о нормах права. Право - часть культуры. Чтобы норма права заработала, она должна вытекать из норм культуры. У нас свои традиции, в том числе религиозные и бытовые, у других - другие. Вот об этом Валерий Зорькин и говорил, это его общекультурная подготовка и его убеждения.
Что касается международного права, совершенно очевидно, что нормы международного права имеют приоритет над нашими законами. Об этом говорится в статье 15 Конституции. И всякий раз, присоединяясь к какой-либо конвенции, международному договору, государство подтверждает это решение федеральным законом о ратификации, считая договор нормой своей правовой системы. Если же нет, тогда мы и не присоединяемся, не подписываем конвенции, есть также и процедура денонсации. Например, мы денонсировали договор с американцами по усыновлению.
Что касается Конституции, то очевидно, что конституционная норма имеет приоритет всегда. Это не федеральный закон, это Основной Закон нашей страны. И соответственно любой источник права, который существует в любой отрасли, начинается с Конституции. На мой взгляд, с точки зрения теории очень хорошо, что так убедительно и четко Конституционный суд здесь расставил приоритеты. А Конституционный суд - это и председатель, и члены Конституционного суда.
Была такая история, когда часть его команды, его коллеги заявили однажды, что он перешел некую грань между правом и политикой. Право и политика - они в каких отношениях с точки зрения законодателя?
Павел Крашенинников: Это давно было, и состав суда был другой, и условия иные. Я скажу, что право - это не только закон, но и те решения, которые принимает суд. И то, как общество относится к этим законам и судебным решениям. Политика и право, конечно, взаимодействуют каждый день. Политические решения часто порождают правовые. Возьмите кодекс Юстиниана или Наполеона, европейские и наши крупные кодексы - все они принимаются в силу политических решений. Готовятся они, как правило, с точки зрения права, а окончательное решение, нравится нам или нет, за политиками. И, соответственно, при применении правовых норм бывает много политических последствий.
Это серьезная область права, требующая серьезных теоретических подходов. Чтобы в них не углубляться, давайте лучше поздравим Валерия Дмитриевича с наступающим юбилеем и пожелаем ему здоровья и новых успехов на ответственном посту!
"Российская газета" присоединяется к поздравлениям Валерию Зорькину с юбилеем.