Реальность обычная меж тем по сравнению с виртуальной выглядит все менее презентабельно. Например, город Коламбус, в котором происходит действие картины, представляет собой скопление трущоб, посреди которого возвышаются небоскребы, принадлежащие компании, разработавшей игру. Когда-то "Оазис" придумал художник-гик Джеймс Холлидей (Марк Райлэнс). Под конец жизни он осознал, что с его изобретением что-то не так, и решил оставить возможность новому поколению игроков все исправить. Он спрятал в укромном месте пасхальное яйцо, зашифровав путь к нему тремя загадками. Игрок, нашедший яйцо, получит контроль над "Оазисом". Когда охоту начинает группа подростков во главе с Уэйдом Уоттсом (Тай Шеридан) и Самантой Кук (Оливия Кук), выясняется, что теперешние боссы "Оазиса" готовы пойти на крайние меры, чтобы остаться у руля игры.
На восьмом десятке лет Спилберг вдруг с юношеским задором выпускает по два фильма в год. Еще кое-где в наших кинотеатрах можно найти его "Секретное досье", участвовавшее в "оскаровской" гонке. После "Игрока" понятно, что по-настоящему заботит одного из главных коммерческих режиссеров в истории Голливуда. "Секретное досье" - сколь правильное, столь и унылое бу-бу-бу про то, как отважная Мерил Стрип начала свергать Никсона, публицистическое антитрамповское высказывание. У нас бы сказали - кино, снятое по заданию партии.
Совсем другое дело "Первому игроку приготовиться". За всей антиутопической и приключенческой мишурой (довольно необязательной и сделанной исключительно дедовскими методами) тут маячит ни много ни мало эстетический манифест Спилберга пополам с его духовным завещанием. Конечно, в образе Джеймса Холлидея, который с благими намерениями заставил простодушную публику забыть о проблемах убогой реальности и переселиться в красивый мир грез, Спилберг видит самого себя. Ему вообще чем дальше, тем больше нравится изображать себя сказочником, несущим людям свет и добро. Ровно об этом был его "Большой и добрый великан", где Марк Райлэнс также играл альтер эго Спилберга.
В "Игроке" отец американского блокбастера с радостью отправляется в путешествие во времена своей кинематографической юности. Этот фильм, то и дело превращающийся в анимацию, буквально кишит персонажами поп-культуры минувшего века: Годзилла, Кинг-Конг, Стальной Гигант и т. д. Неанимационные сцены сделаны более или менее в стилистике земекисовского "Назад в будущее". В какой-то момент герои оказываются внутри хоррора Кубрика "Сияние" - Спилберг в своей умильно-мультяшной манере переснимает эпизод с девочками-призраками и реками крови, разливающимися по холлу отеля.
Понятно, что таким образом Спилберг манифестирует любовь к картинам своей молодости, когда он на пару с Лукасом с энтузиазмом вбивал гвозди в гроб "Нового Голливуда" и превращал кино в коммерческий аттракцион для тинэйджеров. Теперь тот аттракцион превращается для Спилберга в идеал, чуть ли не символ "золотого века". Сквозь это восхищение (когда-то трава была зеленее) отчетливо пробивается старческое брюзжание: мол, новое поколение голливудских дельцов думает только о деньгах, на наш уютный гуманизм плевать они хотели. Собственно, главное злодейство корпорации, управляющей "Оазисом", до поры заключается в том, что она планирует 80 процентов площади очков виртуальной реальности забить рекламой. Какой ужас, какая бесчеловечность!
Когда ностальгическое путешествие подходит к концу, наступает время моралите. Тут режиссер не стесняется возлагать надежды на племя молодое незнакомое. Прямым текстом он говорит буквально следующее: наши последователи извратили все до состояния полной невменяемости, превратили индустрию высокобюджетных развлечений в тоталитарную машину, но вы-то ведь не за них, а за нас? Вы-то ведь будете жить по правильным заветам и молиться на правильную поп-культуру? А еще не забудьте рассказать людям, что мир грез вовсе не заменяет собой окружающую реальность, поэтому неплохо бы иногда подметать пол в своей комнате и заниматься сексом с реальной девушкой. Звучит это странно - ведь если посмотреть фильмографию самого Спилберга, выяснится, что он много лет продюсирует чудовищных "Трансформеров".
Ловко, ничего не скажешь: одной рукой треплем по затылку Майкла Бэя, другой - выписываем ему затрещину: "ах во что же ты превратил нашу идею".
Кадры из фильма "Первому игроку приготовиться"