Сланцевая революция и последующий за ней крах цен на нефть изменили привычный ландшафт нефтегазовой отрасли. На рынке увеличилась доля относительно дешевого сырья, в первую очередь сланцевого газа, доступного в избытке для нефтехимического производства. В США это вызвало химическую революцию и бум развития нефтехимических предприятий с суммарным объемом инвестиций около 125 миллиардов долларов (данные IHS Chemical).
На фоне дешевеющей нефти и снижения спроса на традиционные продукты нефтепереработки, прежде всего топлива, для лидеров нефтегазового рынка развитие нефтехимии представляется наиболее безопасной стратегией. По данным Ernst & Young, доля нефтехимической продукции в суммарной выручке ExxonMobil сейчас составляет около 13 процентов, у Shell и Total этот показатель равен примерно 10 процентам, а у ENI - около 5. В целом на долю нефтяных компаний приходится более половины мирового выпуска олефинов и ароматики, около трети полистирола, до 25 процентов полиолефинов. Эту тенденцию фиксирует также и российское аналитическое агентство Vygon Consulting, отмечая, что со снижением цен на нефть возросло количество сделок по поглощению с формированием крупнейших мировых производителей. Так, в сентябре 2017 года была завершена крупнейшая сделка в истории нефтехимической отрасли - слияние Dow Chemical и Dow DuPont. Ее сумма составляет около 130 миллиардов долларов. Таким образом, развитие нефтегазохимии сегодня осуществляется за счет проектов большой мощности и происходит преимущественно по линии интеграции и концентрации производств, что позволяет повысить эффективность и конкурентоспособность выпускаемой продукции.
Основной драйвер развития нефтехимии - растущий спрос на ее продукцию. По оценкам Wood Mackenzie, представленным на конференции "Нефтепереработка и нефтегазохимия Татарстана", спрос на олефиновые продукты нефтехимии будет расти в среднем на 5-6 миллионов тонн ежегодно. К 2021 году кумулятивный спрос на них составит почти 40 миллионов тонн. Основная причина роста - повышение уровня жизни. Самый значительный рост спроса ожидается в Китае, который быстро превращается в главного регионального игрока нефтехимии. От производства это потребует существенного наращивания имеющихся мощностей и ввода новых. По мнению главного аналитика Wood Mackenzie Патрика Кирби, которые он высказал в экспертном опросе перед конференцией "Нефтехимия России и СНГ", чтобы удовлетворить такое быстрое развитие рынка, необходимо ежегодно запускать по четыре этилен-пропиленовые установки мирового масштаба.
Региональными центрами, где будет идти наращивание мощностей по производству олефинов, станут Северная Америка и Китай. При этом инвестиционная волна в США ориентируется на проекты на основе пиролиза, использующего этан, в Китае будет также продолжать развиваться угольная нефтехимия (coal-to-olefins - CTO). Как на форуме по нефтепереработке в Баку отметил Роджер Грин из аналитического агентства IHS Markit, выравнивание мощностей с ростом спроса - это баланс, который ищут производители.
IHS Markit приводит данные, из которых следует, что на рынке лидируют основные химические вещества, и среди них преобладают этилен, пропилен и метанол.
Сегодня основным нефтехимическим сырьем в мире является нафта - 47 процентов от общего объема, этан и сжиженные углеводородные газы (СУГ) составляют соответственно 36 и 14 процентов. Но ситуация постепенно меняется. В течение многих лет цена на газ была привязана к нефти.
Ценовой фактор наряду с низким развитием технологий глубокой переработки газа сдерживал развитие нефтехимии на газовом сырье. Но разрыв привязки цены на газ к нефти в связи со "сланцевой революцией" в США и мощное развитие технологий монетизации газа, таких как GTL (gas-to-liquids) и MTO (methanol-to-olefins), произошедшие практически одновременно, привели к резкому и значительному скачку в отрасли. Уже в 2016 году в США в структуре нефтехимического сырья 58 процентов и 36 процентов соответственно приходились на этан и СУГ.
Растет активность использования продуктов переработки и фракционирования газового конденсата в качестве сырья для нефтехимической промышленности в странах Ближнего Востока и в Китае. Показательный пример - реализованный в Катаре компанией Shell проект Pearl GTL, который является самым крупным в мире. Преимущества нефтехимического производства на газовом сырье не только в большей экономической эффективности и меньшей экологической нагрузке, но и в большей мобильности и высокой эксплуатационной готовности.
В исследовании PwС, посвященном глобальным мегатрендам и их влиянии на российскую нефтехимию, отмечается, что одной из стратегий развития нефтехимии в условиях возрастающей конкуренции со стороны Китая и США для нефтехимических компаний из стран, не имеющих значительных запасов сырья, стала ставка на высокотехнологичную и кастомизированную (т.е. ориентированную на конкретного потребителя) продукцию. Это касается, прежде всего, таких европейских компаний, как Lanxess, поставляющая легкие материалы для компонентов автомобилей Skoda. Другой пример - нефтегазовая компания MOL Group, которая инвестирует около миллиарда долларов в диверсификацию производства от нефтепереработки в нефтехимию. Однако малотоннажная химия развивается не только в Европе. В своем докладе на конференции "Нефтехимия России и СНГ" в 2017 году руководитель этого исследования Дмитрий Мордовенко привел в пример Saudi Aramco, который совместно с Dow запустил нефтехимический комплекс Sadara cо значительной долей продукции высоких переделов.
Россия сейчас практически полностью зависит от импорта малотоннажной химии. По данным Минпромторга России, в нашей стране нет производств глифосата, изоцианатов и полиолов, наблюдается дефицит эпоксидных смол и отвердителей, окиси пропилена, акриловых полимеров и других продуктов. Как известно, в 2017 году была принята "дорожная карта" по развитию производства малотоннажной химии в России до 2030 года, в рамках которой планируется запуск по меньшей мере 800 приоритетных продуктов малотоннажной химии.
При подготовке статьи использованы аналитические материалы Wood Mackenzie, IРS Markit, Vygon Consulting, РwС, Strategy Partners, EY.