Лет пять назад на Лазурном берегу бунтовали феминистки: они подсчитали число женщин-режиссеров в каннском конкурсе, не обнаружили таковых и заявили о сегрегации слабого пола. Теперь фестиваль тщательно блюдет паритет: в этом году он представит в разных программах двадцать новых имен женщин-режиссеров. Даже в главном конкурсе есть пара женских дебютов: француженка Ева Хассон с боевым фильмом о курдском женском батальоне "Девушки солнца" и ливанка Надин Лабаки с политически накаленной драмой "Капернаум" - термин, к которому словари дают много синонимов от базара до борделя. Есть в конкурсе и любимица Канна итальянка Аличе Рорвахер с почти библейской притчей "Счастливый Лазарь" - как все библейское, полуфантастической историей о чистом деревенском отроке, способном странствовать во времени.
21 конкурсант и в их числе всего три женщины - не густо, конечно, но что поделать, если женщины в этом году не создали нужного числа шедевров, достойных войти в конкурс! Зато взят реванш в главном жюри: 5:4 в пользу дам - есть кому блеснуть декольте и развитым чувством прекрасного.
В принципе намерения благородны: давно пора развеять миф о режиссерской профессии как о сугубо мужской. Но ведь его и раньше развеивали, причем очень успешно, талантливые представительницы "слабого пола" от австралийки Джейн Кэмпион - первой женщины, завоевавшей Золотую пальмовую ветвь, до покорительницы Берлина Киры Муратовой. Проблемы нет: снимайте шедевры - и вы в дамках! Но давать картинам фору по признаку пола, учреждать некую "норму представительства" от каждого из полов, восторгаться фильмом только потому, что автор женщина - это уже за пределами искусства. Такое снисхождение, на мой взгляд, унизительно прежде всего для самих женщин. Но, судя по всему, Каннский фестиваль твердо встал на защиту прекрасных дам от несуществующего противника, спорить с этим уже бесполезно.
Три года назад Канн учредил спецпремию Women In Motion, название которой можно перевести как "Женщины в движении", так и точнее: "Женщины в кино". Ее обладательницами стали Джейн Фонда, Сьюзан Сарандон, Джина Дэвис и Изабель Юппер. На 71-м фестивале эту награду получит Патти Дженкинс, создательница "Чудо-женщины" - картины во всех отношениях жутковатой, но ставшей самым кассовым хитом, снятым женщиной. Теперь Дженкинс трудится над сиквелом этой истории о всемогущей супервумен: новый лауреат собирается порушить миф о мужском лидерстве также и в области спасения мира.
В актуальную кампанию включился Российский павильон в Канне: здесь пройдет, как сказано в релизе, "панельная дискуссия с фокусом на мировые тренды - гендерное равенство и права женщин".
Дальше - больше. Присоединившись к набирающему мощь движению оскорбленных женщин Me Too ("И меня тоже"), дирекция фестиваля в этом году создала телефонную "красную линию", по которой могут заявить о своих мучителях жертвы сексуального насилия, когда-либо случившегося в Канне. Как заявила министр гендерного равенства Франции Марлен Скиаппа, фестиваль не вправе остаться в стороне, ибо один из случаев харрасмента, учиненных Харви Вайнштейном, произошел именно в Канне. На каннском кинорынке по этому поводу обещают документальный разоблачительный фильм о сексуальном монстре века - "Гражданин Харви". И я уверен, нам следует ожидать новую серию разоблачений похотливых самцов, притворившихся режиссерами или продюсерами и вольготно вершивших свои преступления где-нибудь в эпоху братьев Люмьер - Канн наконец выведет их на чистую воду. А там, глядишь, и галактика продюсеров-мужчин нанесет ответный удар, припомнив, как домогались их внимания каннские старлетки, прежде чем стать мировыми суперстарками. Впереди у любителей светских хроник поистине увлекательные перспективы.
Заодно пора менять и архаичные нормы русского языка, где постоянно испытываешь неудобство, обозначая прекрасных женщин в мужском роде: режиссер Иванова, лауреат Петрова, писатель, врач, профессор, дирижер и пр. Потому что "профессорша" до сих пор звучит как "жена профессора", а "лауреатка" и тем более "дирижерша" - очевидная грубость. Все, решительно все на глазах устаревает в наш удивительный век.