Законопроект "О внесении изменений в Закон Санкт-Петербурга "Экологический кодекс Санкт-Петербурга" и Закон Санкт-Петербурга "Об административных правонарушениях в Санкт-Петербурге" предусматривает даже организацию специальных рейдов для выявления незаконного оборота зверей. Впрочем, в документе не уточняется, что делать с конфискованными животными дальше, - а это довольно серьезная проблема.
Отметим, что законопроект касается диких животных - именно они помещены в Красную книгу Петербурга. Причем на ее страницах можно встретить не только привычных краснокнижных обитателей лесов, полей и рек, но и самых обыкновенных, вроде ежа, садовой овсянки или гадюки. Тем не менее все они охраняются законом, и по закону их нельзя добывать, содержать, покупать, продавать, перевозить, хранить и пересылать. Наказание (если документ примут) - конфискация.
Согласно федеральным нормам диких зверей необходимо возвращать в дикую природу, однако, как отмечает председатель петербургского отделения "Альянса защитников животных" Мария Иванова, это не всегда возможно сразу, многим из них нужна реабилитация.
- Сейчас у нас в городе фактически всего один реабилитационный центр - "Велес". Но для того чтобы охватить такой большой город, как Петербург, таких "Велесов" нужно как минимум три. Мы по мере сил боремся с незаконным использованием животных, но это работа скорее бессистемная. Главным образом мы мониторим контактные зоопарки и уличных фотографов. И у тех, и у других встречаются краснокнижные животные (хотя фотографы предпочитают южную экзотику), но воздействовать на них непосредственно мы не можем. Остается писать в прокуратуру, обращаться к ветеринарным службам или упирать на незаконную коммерческую деятельность, - рассказывает Иванова.
Если же зверей удается забрать, отправлять их фактически некуда, и рано или поздно они снова оказываются в тех же зоопарках или у фотографов - если выживают.
- К сожалению, ни о каких планах городских властей по строительству новых приютов не слышно, хотя недавно в городском парламенте обсуждалась идея бесплатного выделения земельных участков под такие цели, но этого мало, - добавляет зоозащитница.
Действительно, тот же "Велес" работает только на частные пожертвования, а их требуется немало - на его официальном сайте опубликован огромный список вещей и продуктов, в которых нуждаются держатели центра.
- Какие редкие животные? Какие конфискации? У нас своих-то негде держать. На мой взгляд, городское Законодательное собрание сочинило этот законопроект под влиянием не самых дальновидных людей, - говорит основатель РКЦ Александр Федоров, сетуя на недостаток помещений и финансирования на размещение всех лис, медведей, собак, львов, лосей и рысей.
Еще один, казалось бы, очевидный вариант - передача животных в Ленинградский зоопарк. Но тут ситуация еще сложнее.
- В принципе такая практика у нас есть. С таможни нам передали несколько обезьян, один бизнесмен официально подарил нам пуму. Но ведь у нас очень ограниченные площади - всего 7,5 гектара, а переезд в другое, более просторное место постоянно откладывается. Сейчас мы даже не заводим крупных или стадных животных, а тех, что есть, меняем на более мелких. Но дело даже не в этом. Как зоопарк мы не имеем возможности принимать животных без необходимых документов, анализов и прививок. Кроме того, нам нужна максимальная информация об их генофонде: кто мама, кто папа, какая наследственность. Так что конфискованным животным всего два пути - либо в "Велес", либо в похожий центр для птиц "Сирин", но, честно говоря, и там и там буквально "зашиваются".