"Тихий Дон" идет восемь часов. Чтобы привезти на фестиваль спектакль такого масштаба, нужна особая смелость.
Григорий Козлов: Очевидно, что у команды "Фабрики Станиславского" она есть. Спасибо Сергею Безрукову. Он видел наш спектакль в Питере. Потом признался, что в тот день у него было туго со временем, и он не собирался смотреть спектакль до конца, но просто не смог уйти. Такой он человек - если что-то понравилось, хочет, чтобы как можно больше людей тоже это увидело. Для нас это действительно счастье - "Тихий Дон" редко куда ездит.
Сколько же времени должно уйти на постановку такой махины?
Григорий Козлов: Спектакль не ставится. Он рождается. Шаг за шагом. От этюда к этюду. С ребятами, которые играют в "Тихом Доне", мы начали делать этюды еще на первом курсе. Торопиться нельзя. Если что-то еще не вызрело, можно, даже нужно отложить: у нас был довольно большой перерыв на "Братьев Карамазовых", еще на какие-то вещи. Так что, в общей сложности, получилось что-то около двух с половиной лет.
Первокурсники могут осилить такой материал?
Григорий Козлов: У нас ребята очень упорные. И осилить не означает проглотить в один присест. Повторюсь, все должно созреть. Начинали с этюдов. Их было много. Так много, что вдруг стало ясно - мы сможем сделать спектакль. Когда все собирать начали, оказалось, что все это может длиться шестнадцать часов. Осталось восемь. Внук Шолохова просидел с нами до пяти утра и ни к чему не придирался: внутренне все было честно.
А как приходит решение - буду ставить именно это и именно сейчас?
Григорий Козлов: Это трудно передать словами. Все же на уровне ощущений. Всегда есть книги, которые давно хотел поставить. Ты с этим живешь. Ждешь. А потом вдруг приходит к тебе поступать Гришка Мелехов. Или Маргарита. Или Мышкин. Правда, не всегда именно они потом играют: свойства темперамента могут ведь и не совпасть. Не зря же Товстоногов говорил, что 80, а то и 90 процентов успеха спектакля - это правильное распределение ролей. Жизнь непредсказуема - люди приходят, уходят. Но мы часто приступаем к чему-то большому и важному на первом курсе. Так было и с "Карамазовыми", и с "Мастером и Маргаритой".
Когда смотришь любой из ваших спектаклей по русской классике, возникает ощущение, что где-то за кулисами "Мастерской" вы прячете машину времени, на которой путешествуете вместе со своими актерами. Чем еще объяснить такое попадание в эпоху?
Григорий Козлов: Мы всегда много разговариваем об эпохе. Без этого нельзя. Ребята потом сами идут вглубь. Когда мы "Тихий Дон" репетировали, такие споры разгорались - мальчишки обсуждали, какие сражения происходили на войне параллельно событиям в романе. Эпоху, безусловно, знать надо. Чем становишься взрослее, тем важнее становятся детали, "мелочи". В молодости хотелось все сделать быстро-быстро, а сейчас интересно мир познавать. Вплоть до того, как сигарету держали, как курили. У нас в "Мастере и Маргарите" один точный жест, найденный для Михаила Афанасьевича (он же был франт и эстет) - как он курил, дал решение всему образу.
У "Мастерской" большой - свыше сорока спектаклей - репертуар. Как успеваете?
Григорий Козлов: Как всегда это было - репетируем ночами. В театре нашем так можно. А вот в институте теперь нельзя. Опять начальники не мы, а чиновники. Люди же делом занимаются, а не колобродят. И вообще ночью работается лучше. Ночь - время свободы.
Если из "Мастерской" не уходят сутками, значит, театр-дом возможен и в наши прагматичные времена?
Григорий Козлов: Для нас - возможен. Если в театре нет семейной атмосферы, как ты будешь с этими людьми не то что на сцену выходить, а просто находиться в одном помещении с утра до вечера и с вечера до утра?
Режиссеры, как и полицейские, бывают злыми и добрыми. Вы какой?
Григорий Козлов: Если есть дисциплина, а театр - это, прежде всего, дисциплина и выполненное задание - я веселый и добрый.
А если не выполненное?
Григорий Козлов: Такое редко бывает. Есть у нас на тренинге такое упражнение - "Баня" называется. Вы в бане, а там все жарче, а выйти нельзя. Потом, вы из нее все-таки выбираетесь и в снег. А дверь захлопнулась. А вы - голый. И метель начинается. Так вот у нас встречаются такие беспредельщики, что бегают зимой на Финский залив - он у нас неподалеку - и там проверяют правильность своих ощущений.
Зачем? Можно же воображение включить.
Григорий Козлов: Актер должен знать и понимать свой организм - как он на что реагирует. Все эти переходы тела из жары в холод, из света в темноту и т.д. - их надо научиться передавать так, чтобы на сцене быть таким же естественным, как в жизни. У нас даже такие предметы, как хореография и вокал, в значительной степени выстроены по тренинговому принципу. Это не прикладные дисциплины, как это обычно бывает, а продолжение актерского мастерства. Актер должен петь и танцевать как актер, а не солист Большого театра или ансамбля "Березка". В противном случае драматический театр перестает быть драматическим.
Все должно работать на мастерство?
Григорий Козлов: Да, а не существовать само по себе.
Тренинговая система подготовки актера - это требование современного театра?
Григорий Козлов: Не знаю, как с современным театром, но для нашего это непременное условие. Тренингов у нас много, все разные, даже йогой можно заниматься. Никто никого из-под палки никуда не гонит - каждый выбирает то, что ему больше подходит. Ведь тренинг - не самоцель, а способ познания самого себя. Не зная себя, что можно знать о других?
Вы даже свой мастер-класс на фестивале "Фабрика Станиславского" совместили с тренингом. Но чему можно научить за три часа?
Григорий Козлов: Научить, наверное, немногому. Но можно дать импульс. А дальше - сами. Человек все в своей жизни делает сам…
Победителями Летнего фестиваля губернских театров "Фабрика Станиславского" стали два актера: Антон Момот за роль Григория Мелехова в спектакле Григория Козлова "Тихий Дон" Санкт-Петербургского театра "Мастерская" и Алиса Кравцова за роль Веры в спектакле Николая Коляды "Большая советская энциклопедия" екатеринбургского "Коляда театра". Оба лауреата признались, что эти премии стали для них первыми профессиональными наградами. Худрук фестиваля Сергей Безруков в Московском Губернском театре вручил им памятные статуэтки "Верю" - миниатюрные скульптуры К.С. Станиславского.