Паша Попельнюк, бывший детдомовец, к началу войны получил профессию токаря-фрезеровщика и умело орудовал на карусельном станке - обрабатывал детали для первых Т-34 на заводе в Харькове. А когда оборудование стали в спешном порядке эвакуировать, парень отказался ехать в тыл, записался добровольцем и в августе 41-го был направлен в школу младших морских специалистов Черноморского флота.
- Готовили нас по электромеханической части и совсем недолго - вспоминает Павел Остапович. - Когда Одессу решили оставить, нас перебросили в Крым. И 95-я дивизия, где я оказался, влилась в Приморскую армию. Так что встретиться с немцем пришлось на суше....
Попельнюку и таким же, как он, новобранцам указали на гранаты РГД, выложенные на бруствере: вот ваше оружие.
- А другое будем добывать в бою, - дал понять командир.
Те недели и дни навсегда врезались не только в память, но и тело морского пехотинца. Первое ранение - в челюсть и глаз, с повреждением глазного яблока - вывело из строя лишь на время. Видно, рука у полевых хирургов оказалась легкая или молился кто-то за бывшего детдомовца, ушедшего на войну неженатым.
Там же, под Севастополем, его зацепило во второй раз. Со сквозным ранением, повредившим кости плеча и таза, и тяжелой контузией Попельнюка эвакуировали морем из Крыма в Новороссийск, оттуда - в Кисловодск, в прифронтовой госпиталь.
- Мне и тут повезло, - считает ветеран. - Транспорты доставляли в Крым боеприпасы и продовольствие, в обратный путь их загружали ранеными. Лежали и сидели повсюду - в трюмах, на палубе, на ящиках и рундуках. Отправлялись в ночь, но на подходе к Новороссийску уже светало, а немецкие бомбардировщики только этого и ждали...
В госпитале Кисловодска морского пехотинца заштопали, но несколько мелких осколков - от снаряда и от своих раздробленных костей - извлекать не стали. Чтобы хуже не сделать. С тем и отправили в 323-й отдельный морской батальон, который в октябре 42-го оказался на самом острие немецких атак в районе Туапсе. Очень много советских бойцов полегло на тех хребтах и перевалах, преграждая дорогу врагу. А Павел Попельнюк 18 октября 1942 года был в третий раз ранен - с тяжелым поражением правого плечевого пояса.
Наградной лист на краснофлотца Папельнюка (так, через "а", значится в документе), уже признанного медкомиссией негодным к военной службе, оформили только в августе 44-го. Военком одного из районов Грузии, где находился тогда бывший пулеметчик 323-го отдельного морского батальона, представил его к медали "За отвагу", указав на участие в обороне Севастополя и тяжелых боях под Туапсе.
- А те представления, что оформляли наши командиры еще в Крыму, похоже, ушли на дно - вместе с потопленными транспортами и всем, что на них находилось, - высказывает предположение ветеран. - Ордена и медали, которые у меня есть, вручены уже после войны, когда служил в пограничных войсках...
Да, не удивляйтесь: с 1946-го по 1976-й инвалид войны II группы продолжал службу в отряде пограничных кораблей в Крыму, потом на Кавказе. В звании старшины сверхсрочной службы отвечал за артиллерийское и прочее обеспечение кораблей и пограничных застав.
- Было предложение пойти на офицерские курсы, но я подумал: с моими-то ранениями... Так и остался старшиной. Снаряды, мины, штурманское вооружение - все это было под моим присмотром. А как осень настает, отправлялся с командой матросов делать заготовки на зиму - картошка, овощи. Куда без этого? Тем более когда командир не приказывает, а просит: "Никто лучше тебя, Павел Остапыч, не справится..."
Только в середине 70-х, после операции на почке, оставил он военную службу. А в Москву, к сыну, перебрался с женой лишь в 1989-м, когда в Очамчыри, где в тот момент жили, из-за грузино-абхазского конфликта стало совсем невмоготу.
Медаль "За оборону Кавказа" пришла к фронтовику стараниями товарищей из организации ветеранов пограничной службы, в которой состоит П.О. Попельнюк. Это они направили ходатайство в минобороны, чтобы законная награда была ветерану вручена. Счастливым образом это совпало с Днем ВМФ.
А этот праздник, как и День пограничника, его по праву.