Давным-давно, когда я еще только начал заниматься театральной режиссурой, я спросил у Роберта Робертовича: "Может ли режиссер выпивать с артистами?" "Нет, - как-то излишне поспешно ответил великий. - Никогда! Ни за что! Это неправильно, если режиссер выпивает с артистами. - И, вздохнув, добавил: - Но я это делаю всю жизнь".
Не знаю, с кем Вы будете отмечать Ваш юбилей, но знаю, что в честь Вашего праздника надо обязательно произносить тосты. Но, чтобы не подумали, что я пропагандирую то, что пропагандировать нельзя, пусть это будет тост чаем. Чайный тост. Не нечаянный, а чайный. Вы меня понимаете?
Конечно, дорогой и уважаемый Роберт Робертович, я хотел бы поднять этот стакан ароматного грузинского чая за Вас. Услышав это, Вы скромно опустите Ваши, всегда озорные и всегда чуть удивленные глаза. Я Вас понимаю: Вам не неинтересно ничего о себе слышать - Вы все про себя знаете. Но, надеюсь, интересно другим. И, может быть, важно. Знаете, что я Вам скажу, Роберт Робертович? Вы сохраняете в театре - театр. Ага. Я не знаю, как Вы выбрали свой жизненный путь, но уже в восемнадцать лет Вы поступили учиться на театрального режиссера. Вы занимаетесь этой профессией шестьдесят два года! Шестьдесят два! Это чуть дольше, чем я живу на свете. Главное, что Стуруа ничем больше не занимается: не снимает кино, не пишет романы, не сочиняет стихи. Ставит спектакли, руководит театрами, опять ставит и опять руководит. Больше полувека!
Ваше имя я, как и многие люди моего поколения, узнал, когда Вы уже вовсю руководили знаменитым Тбилисским театром имени Шота Руставели. Театральный мир - такое пространство, где очень вольготно чувствует себя эхо, через горы пролетает запросто. И вот эхо донеслось из Тбилиси: Стуруа гениально поставил Брехта "Кавказский меловой круг". Театральное эхо редко обманывает. Спектакль, действительно, был гениальный: живой, смешной, трагический. И очень театральный.
Знаете, что я Вам скажу? Даже в наше прагматичное, суетливое время люди, направляясь в театр, одеваются красиво. Почему они так делают? Потому что идут на праздник. Они не идут смотреть в зеркало, чтобы им показали, как они нелепо, жутко и трагично живут. Театр - это всегда другой мир. Не зря ведь придумана сцена, которая всегда чуть-чуть да поднимается над миром.
Сохранять в театре - театр, не гнаться за модой, продолжать делать то, чему учили тебя театральные учителя, - не в этом ли и есть высшее театральное рыцарство?
Спектакли Стуруа - праздник всегда. Великий "Ричард Третий" с непостижимым Рамазом Чхиквадзе - тоже трагический, но праздник. Режиссер Стуруа никогда не копирует быт, Вы приглашаете зрителя в свой мир, где все ярко, где каждый шаг, взгляд, мизансцена - метафора. И этот метафорический, яркий мир оказывается нам, зрителям, очень необходим. И - да в этих спектаклях мы видим себя. Быть может, более прекрасными или ужасными, чем мы есть на самом деле. Но себя. А зачем бы еще и смотреть "Ричарда Третьего", если о себе не думать?
Ах, какой чудесный Вы сделали спектакль в "Сатириконе" - "Синьор Тодеро хозяин". Какой невероятный там был Константин Райкин! Какой немыслимый, непостижимый праздник зла увидели мы на сцене! Зло, оказывается, может быть ужасно интересным, если о нем рассказывать талантливо.
Когда бывшее грузинское начальство, - видимо, всерьез считающее, что оно может руководить всем, даже искусством, - лишило Стуруа руководства великим театром, плечо подставил еще один безусловный рыцарь театра Александр Калягин. Стуруа теперь в московском театре "Et Cetera" главный режиссер, и это для московского зрителя - честь.
"Российская газета" дала мне возможность рассказать о вашей последней с Калягиным работе - гоголевском "Ревизоре". Но в праздничный день не могу не повторить, что это - невероятный спектакль. Пожилой, уставший от жизни Хлестаков - это, доложу я Вам, мощная история. Гоголевский текст зазвучал совсем по-другому. Этот текст, уставший, как Хлестаков, от бесконечного исполнения, вдруг стал живым и до ужаса современным. А какой невероятный в этом "Ревизоре" Владимир Скворцов - Городничий: настоящий, современный, цепкий чиновник! В спектаклях Стуруа актеры никогда не играют плохо. Некоторые - гениально, некоторые - просто хорошо. Потому что Стуруа - режиссер, который работает через актеров.
Что такое сегодняшняя театральная мода? Это когда режиссеру самое главное продемонстрировать: какой он крутой, как он может лихо фантазировать, переворачивая все с ног на голову... Белые нитки - главное оружие многих современных молодых (и уже не очень) режиссеров: главное, чтобы было видно, как все сшито. Для чего сшито, значения не имеет.
Не то - Стуруа. И спасибо Вам за то, что в Ваших спектаклях всегда есть тайна. Может быть, потому режиссер Стуруа так любит драматурга Шекспира, что драматургия великого англичанина абсолютно таинственна и, казалось бы, непостижима. А Вы постигаете. И в "Шейлоке", и в "Буре", и в "Комедии ошибок".
Поднимая стакан грузинского чая за Вас в Ваш 80-летний юбилей, желаю Вам одного: "Будьте!" Будьте, а все остальное приложится. Причем приложится талантливо, точно знаю.