Дэниэл, субтильный еврейский юноша, приезжает на лето в курортный город Кейп-Код. Здесь он знакомится с самым крутым и опасным парнем окрестностей, носящим бескомпромиссно маскулинное имя Хантер Строберри. И влюбляется. Но не в Хантера Строберри (вот это поворот!), а в его сестру, мечту всех местных половозрелых человеческих особей мужского пола. С Хантером же они организовывают бизнес по продаже запрещенных гербариев, устанавливая деловые контакты с серьезными наркомафиози.
На первых порах кажется, что "Летние ночи" - это очередная вариация американского молодежного стандарта "тощий никчемушка становится популярным и целуется в конце с красавицей" с вкраплениями мотивов светлой тоски по восьмидесятым (даром что на дворе 1991-й). Или очередная драма о взрослении - что почти так и есть. Способ изложения - от лица некого 13-летнего мальчугана, остроумно презентующего героев через воспроизведение ходящих о них среди детворы слухов, - настраивает на беззаботный лад. Забавные диалоги между затюканным подростком Дэниэлом и его недосягаемого уровня зазнобой также не предвещают ничего дурного, а наоборот, сулят (обманчиво) сонливо-знойное времяпрепровождение - как у бабушки в деревне на каникулах. Только не у бабушки и не в деревне.
Внезапно беззаботность куда-то резко улетучивается - когда фасад головы одного чересчур заносчивого мелкого торговца сушеными растениями превращается в кровавое месиво. После чего впечатленный умением начинающих преступников решать проблемы усатый бандит, сидя в кафе в сопровождении молчаливого верзилы, посвящает их в правила, заведенные в нелегальной индустрии. С этого момента становится уже труднее поверить, что все это - рассказ школьника, пусть даже в той или иной степени нафантазированный. Прием, поначалу выглядевший уместным, таковым быть перестает и топорщится, как неаккуратно приклеенные обои. И как ни пытается режиссер-сценарист Элайджа Байнум в эпилоге исправить ситуацию, швы все равно предательски разъезжаются.
Не то чтобы это сильно портило картину, но взгляд то и дело цепляется за иные шероховатости. Как будто для создания убедительного антуража 1991-го мало правильной цветовой палитры, соответствующих эпохе автомобилей, нарядов и музыки, а также эффекта заезженной VHS-пленки, дебютант Байнум зачем-то постоянно напоминает, что именно в этом году вышел "Терминатор 2". Помните, там Шварценеггер говорил: "I'll be back"? А еще ту сцену в коридоре помните? Помните? Правда? Нет, все равно надо напомнить. Чтобы ни у кого не осталось сомнений, что это 1991 год.
Зато куда более грамотно используется другое реальное событие того лета - ураган Боб, обрушившийся на Кейп-Код в последних числах августа. Фильм начинается с флэшфорварда, в котором нам показывают фрагмент кульминации. Тимоти Шаламе мчит на спортивной машине сквозь набирающую силу бурю - и явно не разгулом стихии он так обеспокоен. "Что-то будет, что-то непременно громыхнет, в одночасье развеяв удушливую атмосферу, - как бы предупреждают нас загадочно. - Но нескоро. Пока мы будем делать вид, что это летнее веселое кино".
Постепенно вырисовываются сразу две вероятные причины будущей обеспокоенности. Первая - связь Дэниела с сестрой неуравновешенного друга, заведомо последним неодобряемая. Вторая - криминального характера. И хотя они взаимосвязаны, основное внимание уделяется развитию романтических и дружеских отношений, друг с другом конфликтующих, тогда как криминальная составляющая всплывает редко. Но уж если всплывет, то обязательно исполнит что-нибудь запоминающееся, с тройными сальто и брызгами во все стороны.
Таких моментов совсем, увы, немного. Среди них особо выделяются упомянутый монолог усатого бандита, доходчиво объясняющего условия сотрудничества, и маленький, но чрезвычайно талантливый, виртуозно сыгранный и поставленный сольный номер Уильяма Фихтнера под аккомпанемент фортепиано. Да еще пару раз блеснет в роли угрюмого копа Томас Джейн, способный украсить что угодно своей фактурной суровой наружностью - ему для этого и говорить ничего не надо.
И все же эпизодического внедрения концентрированных доз брутальности недостаточно для нейтрализации приторного яда неуклюжей подростковой любви, который занимает почти весь остальной объем. Слишком много смазливой мордашки Тимоти Шаламе и слишком мало фактурной суровости Томаса Джейна, говоря проще. Но к счастью для нас, сценарием главному герою уготована печальная судьба Икара, миф о котором он если и читал, то не сделал нужного вывода. С той разницей, что дедалов сын поплатился за самоуверенность единолично, а этот неразумный шкет еще и разрушительные последствия своим падением вызывает. Точно ураган: налетел откуда ни возьмись, покорежил чьи-то жизни - и ищи его теперь свищи. Уже не сладко никому, а только горько. Лучше б дальше с Арми Хаммером над персиками издевался.
3.5