В частности, санкционные ограничения коснулись освоения трудноизвлекаемых запасов (ТРИЗ), залежей сланцевой нефти, а также разработки глубоководных месторождений в Арктике, то есть тех проектов, с которыми во многом связывается будущее нефтегазовой отрасли России. Под запретом оказались поставки бурового оборудования, электронасосов, морских платформ и других компонентов, применяемых в реализации упомянутых проектов. Так, был прекращен ввоз почти 70 процентов импортного оборудования, используемого при освоении ТРИЗ.
Однако наш ТЭК смог выдержать удар, и российским нефегазодобытчикам удалось сохранить и высокие объемы добычи нефти и газа, и свое место на мировых рынках этих продуктов. С каждым годом в решении этой задачи им все большую поддержку оказывают отечественные машиностроители. Их усилия получили поддержку со стороны государства. Так, правительство для предотвращения возможного негативного развития событий в нефтегазовой отрасли уже реализовало ряд мер по импортозамещению особо важной продукции. На их реализацию было направлено около 400 миллиардов рублей. Из них более 100 миллиардов - из федерального бюджета и Фонда развития промышленности. В результате уже по итогам 2016 года доля импорта нефтегазового оборудования снизилась до 52,7 процента от общего количества закупленного нефтегазодобывающими компаниями при том, что по плану ожидалось, что этот показатель составит 56 процентов.
В целом практически по всем проблемным направлениям в России идут разработки оборудования и технологий. Их задача - снизить зависимость отечественного нефтегазового сектора от импортных продуктов. Минпромторгом России при Научно-техническом совете по развитию нефтегазового оборудования уже создано 13 экспертных групп для разработки и реализации программ импортозамещения.
Однако не для всех экспертов эти показатели являются убедительным доказательством успешности работы по импортозамещению в нефтегазовой отрасли. Так, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, академик РАЕН Юрий Ампилов отметил, что программа минпромторга по импортозамещению малоэффективна, особенно если сравнивать с затратами.
"Отдельные НИОКР даже не заканчиваются изготовлением опытных образцов. Желаемый уровень отечественных разработок, прописываемый в техзаданиях на НИОКР с участием будущих потенциальных исполнителей, соответствует в лучшем случае мировому технологическому уровню пяти- или десятилетней давности. Это приведет к тому, что к моменту своего промышленного выпуска, то есть через 7-10 лет, они будут безнадежно устаревшими", - сделал невеселый вывод академик.
Руководитель направления "Технологии, разведка и добыча нефти" компании VYGON Consulting Дарья Козлова отметила, что, в принципе, в использовании иностранных технологий нет ничего страшного. Те же Schlumberger, сказала она, обладают лучшими наработками в мире, поэтому их участие повышает конкурентоспособность российской нефтянки. Но здесь также стоит вопрос развития смежных с нефтегазом отраслей, то есть локализации их производств. Это позволит получить передовые технологии и при этом создаст новые рабочие места.
В целом успехи в этом направлении, по мнению эксперта, значительные. В нынешнем году доля импорта при бурении на традиционных активах Западной Сибири составляет не более 5 процентов. Есть, правда, сегменты, где значимость импортируемого оборудования по-прежнему очень высокая: шельф (свыше 80 процентов), программное обеспечение для нефтепереработки (почти 100).
"Однако в условиях постоянного риска ввода новых санкций у российских компаний всегда должна быть возможность найти российский аналог и моментально перейти на его использование. Поэтому надо сосредоточиваться не на исключении иностранных технологий, а на создании условий для развития и создания отечественных инноваций в нефтянке", - подчеркнула она.
А тут возникает целый ряд уже давно обсуждаемых отраслевых проблем по всей цепочке создания инноваций: от НИОКР до коммерциализации. Во-первых, отметила Дарья Козлова, это незначительный объем бюджетного финансирования исследований и низкая эффективность налоговых стимулов по НИОКР для бизнеса. При этом недостаточное взаимодействие науки и бизнеса снижает сфокусированность исследований на коммерческих проектах. Слабое развитие инвестиционного рынка и законодательства об интеллектуальной собственности снижает возможность привлечения денежных ресурсов на самых рискованных стадиях опытно-конструкторских работ и опытно-промышленных испытаний. Отсутствие поддержки небольших нефтесервисных компаний снижает конкуренцию в отрасли и, соответственно, мотивацию к опробованию новых технологий, а административные барьеры в сфере недропользования и техрегламента стимулируют компании покупать готовые технологии за рубежом, а не создавать их.
"Наконец, отсутствие приоритетов технологического развития нефтяной отрасли России снижает эффективность мер государственного стимулирования и ослабляет интерес нефтяной отрасли к долгосрочным инвестициям, к которым как раз относятся вложения в цифровые решения. Все эти проблемы надо решать в комплексе. Решение только части задач не повысит эффективность всей системы, - подчеркнула Дарья Козлова.