Разговор происходит в городской художественной галерее, в зале с уникальной коллекцией пермской деревянной скульптуры, в которой собрано более 300 объемных изображений Христа и православных святых, созданных с конца XVII по начало XX века.
"Дедушка" - это Николай Чудотворец (Можайский) - защитник многих русских городов, приходящий на помощь православным в лихую годину войн и междоусобиц. В одной руке он держит меч как символ защиты военной, в другой тот самый "домик" - Успенский собор Киево-Печерской лавры.
По легенде, в XII веке святитель Николай спас от разрушения город Можай. Жители его, долгое время находящиеся в окружении, обратились за спасением к Господу. В ответ на мольбы в небе появилась фигура святого Николая, держащего в правой руке сверкающий меч, а в левой как бы град Можай. Увидев знамение, враг в страхе отступил от города.
Юный исследователь прекрасного вскоре направил свой интерес на деревянных ангелов с крыльями, держащих в руках то дудочку, то молоток. Спрашивал у отца, почему у "этого дяденьки" кровь на лбу, а "у этого нет пальцев".
А мне стало интересно: почему в руках у "пермского бога" - так иногда называют экспонаты деревянной коллекции - оказался макет храма, отстоящего от уральской деревеньки на расстоянии почти в две с половиной тысячи километров?
Как поясняют искусствоведы, с момента совершения "можайского" чуда каждый православный город хотел иметь "своего" Николая. Поэтому икон с изображением этого святого очень много. И в каждом отдельном случае на иконах изображаются разные храмы. Как правило, это святыни той или иной местности, знакомые ее жителям и давно намоленные места.
Куда логичнее было бы такую скульптуру сделать с изображением какого-либо пермского храма. Кстати, в пермской коллекции деревянных богов фигур святителя Николая несколько. Но только один держит в руках храм из столь далеких от Прикамья земель.
Как и большинство экспонатов коллекции, этот Николай Можайский был найден и привезен в Пермь первым директором галереи Николаем Серебренниковым.
Местный исследователь и искусствовед в 20-е годы прошлого века совершил несколько экспедиций по городам и селам Прикамья, в заброшенных церквях и часовнях по крохам собирая единственные в своем роде деревянные православные скульптуры.
Есть легенда, что богов вырезали коми-пермяки, живущие на севере края, которые еще долгое время после принятия христианства оставались язычниками. Несмотря на то что попытка официальной церкви запретить создание объемных изображений святых была предпринята еще в XVII веке, местные мастера-пермяки продолжали вырезать деревянные изваяния.
Николай с Успенским собором в руках был найден в деревне Зеленята, что на юго-западе Прикамья. По каким соображениям местный художник выбрал именно эту Киевскую святыню? Ведь на Урале, в той же Чердыни, храмов было огромное количество? И вообще, что связывает киевскую и пермскую земли?
За ответами на эти вопросы я обратилась в пермскую епархию, но там мало что знали про историю этого памятника религиозной культуры и особенно помочь не смогли.
- Возможно, художник, который создавал эту скульптуру, просто когда-то бывал в главном киевском храме и решил, что это лучшее, что может оградить православных пермяков от искушений внутренних и внешних, - предположил иконописец отец Алипий. - А может, и не знал художник, что за храм он изображает.
Впрочем, искусствоведы склоняются к тому, что выбор художника все же был осознанным. В качестве аргумента они приводят тот факт, что в XVII-XVIII веках в храмах и церквях пермских земель служило очень много выходцев из южнорусских земель. Страна была едина, а Успенский храм - всеобщая святыня.
Две территории одного государства, как бы далеко ни находились друг от друга, имели между собой прямые контакты. Как духовные и культурные, так и торгово-экономические. У тех же солепромышленников Строгановых, например, во владении которых находились пермские земли, были весьма обширные связи с южными регионами России.
По мнению хранителя коллекции пермской деревянной скульптуры Ксении Зубакиной, фигура Николая Можайского из Зеленят могла быть выполнена не художником-любителем, а иконописцами Пыскорского монастыря, находящегося во владениях Строгановых.
- Когда в конце XVII века Пыскорский монастырь закрылся, часть утвари, церковных облачений и храмового убранства передали в Пермь, в Спасо-Преображенский собор, - рассказывает Ксения Зубакина. - Но деревянную фигуру Николая Можайского оставить в главном городском соборе, видимо, побоялись. Ведь тогда по указу Синода нахождение скульптур в храмах было запрещено. Потому ее отправили с глаз долой в деревню Зеленята.
Зато там скульптуру почитали как главную святыню. В день Николы летнего в Зеленятах образовывалось целое паломничество: с окрестных сел и деревень люди шли поклониться святыне.
Поговаривают, что после того как скульптуру забрали в музей, деревня стала потихоньку приходить в упадок, а сейчас в ней уже вообще почти никого не осталось. Как тут не задуматься и не поверить в силу чудотворца, призванного всячески охранять поселение.
Впрочем, у доктора изобразительных искусств Ольги Власовой есть другая версия появления этой фигуры в Пыскорском монастыре. Она предполагает, что Никола Можайский, возможно, был доставлен в Пыскор из центральных регионов страны, куда современные европейские - в том числе и киевские - веяния в части скульптурно-религиозной "моды" доходили без особых помех.
- Украинские тенденции вполне могли проникать на Урал через Москву, потому что в XVII веке в Оружейной палате работало много выходцев из южнорусских земель, - говорит она. - Да и сам иконописец Симон Ушаков - не остался в стороне от живоподобной манеры письма и влияния европейских пластических тенденций.
По ее словам, такой западный стиль в иконописи и церковном зодчестве был просто адаптирован к пермским храмовым комплексам. Однако прямых доказательств этой версии у историков тоже нет.
Но доказательством того, что связи между Киевом и Пермью в те времена были достаточно тесные, служит другой факт, на этот раз задокументированный. Когда в XIX веке в Успенском соборе Киево-Печерской лавры проводилась последняя масштабная реконструкция, обновлением храмовых росписей руководил уроженец Перми живописец Василий Петрович Верещагин.
Жаль только, что работы его не сохранились. В 1941 году храм был полностью разрушен. И по большому счету пермская версия Успенского собора весьма раритетна, ибо исторически это аутентичное изображение храма. Одно из немногих сохранившихся.