Наш разговор с Александром Вершининым начался с вопроса о сохранности фондов.
Александр Вершинин: Сейчас люди чаще сидят у компьютера и читают с его монитора. А меня пару лет назад один профсоюзный руководитель полушутя упрекнул, что я приковываю своих сотрудников к рабочим местам. Речь шла о тех, кто сохраняет, описывает, систематизирует информацию о фондах в Интернете. Делать это необходимо оперативно, не только днем, но и ночью, а также не забывая об информационной безопасности.
В Российской национальной библиотеке главные фонды - около 40 миллионов единиц хранения - бумажные. Один из способов сохранения информации из этих источников (особенно редких) - тоже перевод в цифровой вид. У нас есть свой центр сканирования. К нему образовалась большая очередь, и это сложное производство.
Но в электронном виде можно сравнительно легко вернуть наше наследие из-за границы. Например, в Президентской библиотеке мы отыскали большую часть библиотеки Синода, которая была продана иностранцам, и собрали затем электронную коллекцию синодальных книг и описей.
Однако по-настоящему уникальны и бесценны первоисточники - бумажные, пергаментные и даже каменные или металлические оригиналы документов, которые хранятся в РНБ. К счастью, и здесь известны примеры возвращения в фонды Публички шедевров книжного дела (например, по так называемому "делу Мамонтова") и древних рукописей (по так называемому "делу Якубовского"). А в XIX столетии пришлось разработать целую операцию по раскрытию "кражи века" из Императорской библиотеки. Чтобы вернуть несколько тысяч украденных томов из квартиры наглого вора, бывшего, ко всеобщему удивлению, богословом и иностранцем, пришлось снаряжать несколько повозок.
Какие главные проблемы вам сегодня надо решать?
Александр Вершинин: У Российской национальной библиотеки есть Концепция развития до 2025 года. Важнейшей конкретной задачей сейчас является ввод в эксплуатацию второй очереди комплекса зданий на Московском проспекте. Мы делаем это поэтапно, так как достаточно много недоделок, а откладывать этот процесс невозможно. Здесь мы взаимодействуем с городом, у которого есть также своя концепция и план развития. Санкт-Петербург ждет от нас и освоения земельного участка, отведенного под третью очередь в Московском районе. А мы передаем городу здания и помещения, разброс которых по территории был слишком велик. Потом они будут использоваться в социальной сфере. Например, здание на Литейном проспекте передано Центральной городской библиотеке имени Маяковского, которая также переживает модернизацию.
А следующая задача - это ремонт здания на площади Островского?
Александр Вершинин: Намного масштабнее! Это реставрация целого комплекса зданий и дворов РНБ между Невским проспектом, Садовой улицей и площадью Островского. Сложнейший вопрос. Здесь и здания, которые непосредственно строились для библиотеки, и сопредельные - изначально доходные дома, которые были переданы ей позднее. Здесь жили сотрудники библиотеки, писатели. Например, в одном из них - штатный библиотекарь и "по совместительству" известный баснописец Иван Андреевич Крылов. Дом теперь и называется его именем. Кстати, в этом же здании в начале ХХ века располагалось издательство с редакцией "Родины" - журнала - предшественника известного и сегодня одноименного научно-популярного исторического издания (которое издает "РГ". - Прим. ред.).
Так что комплекс зданий - это сложное переплетение разных историй, стилей и стандартов архитектуры, инфраструктуры, коммуникаций и строительства.
Дискуссионным остается и вопрос, как быть с нашими хранилищами и читальными залами на Фонтанке. Продолжать ли ремонт в здании бывшего Екатерининского института благородных девиц или объединить ресурсы на Невском и Московском проспектах? А есть еще Дом Плеханова. Это пристройка к зданию, в котором раньше находилось Вольное экономическое общество. В 1918 году отсюда многотысячная процессия провожала Георгия Валентиновича Плеханова в последний путь. Затем сюда из Парижа и Женевы вернулись его архивы. В начале 1950-х здание было передано институту культуры.
Тут не обойтись и без государственных решений...
Александр Вершинин: Конечно, будущее РНБ - это проект национального уровня. Если снова обратиться к Концепции, то в ней указана необходимость развития материально-технической базы: создание новой инженерной инфраструктуры и системы безопасности, реставрация исторических зданий, строительство третьей очереди. Внутреннюю проектно-изыскательскую работу мы активизировали: создан архитектурно-строительный отдел. В библиотеке всегда была должность архитектора, благодаря проектам которого изменялось, расширялось и обустраивалось ее пространство.
А вместе с этим нельзя и забывать об обычной библиотечной деятельности...
Александр Вершинин: Притом что она у нас не совсем обычная... Российская национальная библиотека традиционно была научно-методической и организационной базой федеральных целевых программ и Российской библиотечной ассоциации. В последние годы ее роль несколько ослабла. Виноват не только долгострой, но и не очень счастливые другие обстоятельства и идеи. Прекращены некоторые программы, не только не запущен центр по обработке данных на Московском проспекте, но и не работает установка по консервации бумажных фондов, и даже новейшие персональные технологии теперь делают ненужными услуги по копированию, что лишает нас дополнительных внебюджетных средств. Наконец, у нас скопились залежи необработанных фондов. Они требуют скрупулезного изучения и описания нашими опытными старожилами и свежего взгляда молодых сотрудников, притока новых сил.
Тогда будем ждать новых чудесных открытий?
Александр Вершинин: Зачем ждать? Если вы побывали в кабинете Фауста, то должны мне поверить, что открытия в Российской национальной библиотеке, бывшей Императорской публичной, совершаются каждый день.
Библиотека ценна не только тем, что сохраняет, но еще и тем, что делает эти сокровища достоянием многих. Как это достигется?
Александр Вершинин: В РНБ давно и традиционно ведется колоссальная научно-методическая и культурно-просветительская работа. Здесь устраивается огромное количество публичных мероприятий - встреч, презентаций, выставок, конференций, круглых столов... К сожалению, проекты РНБ пока еще далеко не всегда сохраняются в мультимедийном формате. Публика знает о них недостаточно. В Президентской библиотеке у нас в режиме видео-конференц-связи участвовало от 10 до 30, а то и больше, регионов России. При этом мы раскрывали не только свои, но и региональные фонды.
Сейчас подразделениями и даже отдельными сотрудниками РНБ создаются специальные сайты на основе фондов и проектов библиотеки. Уже рассказывал, например, о судьбе сайта, посвященного публицисту, депутату Государственной Думы, министру Временного правительства Андрею Ивановичу Шингареву. Проект реализован на так называемом народном хостинге. А наш общий портал, насыщенный разнообразной и интересной информацией, работает сегодня уже на пределе технических возможностей и требует обновления. Технологическое оборудование, закупленное много лет назад, в связи с долгостроем на Московском проспекте не запущено в работу, уже устарело и не сможет эффективно функционировать.
В отделе редких книг есть "кабинет Фауста". Он и впрямь похож на келью средневекового ученого. Здесь хранится первопечатная инкунабула "Библия", изданная неким Фустом (отсюда и название кабинета?) - вскоре после первой Библии Гуттенберга.
- Гуттенберг у нас тоже был, - признается заведующий отделом Николай Николаев, - но в 30-е годы его библию продали за границу: власти сочли, что новой молодой республике церковные древности ни к чему.
Сейчас фонд редкой книги насчитывает около 78 тысяч экземпляров, восемь тысяч из них - инкунабулы, то есть "книги из колыбели", самые первые европейские издания. И это не только церковная литература - есть географические атласы, медицинские справочники и даже астрологические календари. Например, уникальная "Астролябия" Энгеля - она выпущена в 1500 году на чудесном кожаном пергаменте с цветными иллюстрациями, ничуть не поблекшими от времени.
Некоторые книги прикреплены к своим местам на полках коваными цепями. Так было и в Средневековье: читатель не имел права относить книгу далеко от ее места, потому что книги стоили дорого. К полкам подходили со специальными пюпитрами, укладывали на них прикованные книги и так читали.