Ярослав Иванович, нужно ли спешить с переводом высшего образования в виртуальную реальность?
Ярослав Кузьминов: Онлайн-курсы - это только одна, наиболее простая и консервативная форма включения цифровых технологий в образование. Сегодня развиваются системы, основанные на искусственном интеллекте. Вот они-то и приведут к крупнейшей в истории после появления печатной книги и массовой школы образовательной революции.
Уже сейчас массовые открытые онлайн-курсы (МООС) в значительной степени решают мировые проблемы высшего образования. Например, студентов за последние 25 лет стало вдвое больше. При этом ресурсы, в первую очередь преподаватели и средства на исследования, остались практически на прежнем уровне.
Ярослав Кузьминов: А выпустить реальных специалистов, способных решать нестандартные задачи, улучшать технологии, возможно, только когда в вузе преподают исследователи или разработчики.
Современное знание меняется настолько быстро, что невозможно иметь в каждом университете специалистов по каждому предмету. Это невозможно даже для таких самых богатых, как Гарвард и Стэнфорд. МООС дает возможность резко расширить круг доступных курсов "от исследователей", отражающих передний край науки. И сделать его доступным для каждого университета. Кроме того, в открытые онлайн-курсы встроены "роботы", которые постоянно генерируют вопросы, задания и оценивают ответы. Это серьезно повышает мотивацию студентов.
Но разве онлайн может заменить живое общение с преподавателем?
Ярослав Кузьминов: А вы скайпом давно пользовались? А WhatsApp? Живое общение тоже может быть онлайн - в режиме удаленного доступа. У нас в Вышке несколько сотен иностранных профессоров, и далеко не все они постоянно находятся в Москве или Питере. Поэтому у них часто даже научные семинары проходят онлайн, не говоря о лекциях. Кроме этого ВШЭ работает в четырех городах, и формат онлайн-преподавания у нас давно стал привычным.
Понятно, что курсы на онлайн-платформах Coursera, EdX, НПОО популярны у людей самых разных возрастов. Но могут ли сжатые до 15-20 минут лекции заменить полноценный курс занятий?
Ярослав Кузьминов: Сегодня на лекции ходят все реже, причем во всем мире. Это касается даже ведущих университетов. У нового поколения студентов качественно изменился тип мышления и освоения материала. Те, кому 15-25 лет, по-другому относятся к информации: привыкли очень быстро ее обрабатывать, выхватывать нужное и бежать дальше. Соответственно, они, в отличие от моего поколения и даже от поколения 25-35-летних, уже не готовы просто слушать лектора. Им нужна немедленная обратная связь. Поэтому практически все онлайн-курсы, и массовые открытые в том числе, имеют дробную структуру: каждая лекция разбита на 10-20-минутные завершенные смысловые блоки. То есть лекция здесь - это не два часа непрерывного видео, а 10-15 видеофрагментов, в каждом из которых "спрятаны" вопросы, призванные удержать внимание студента.
Скажу больше, онлайн-курс предъявляет более жесткие требования к студенту: выполнения заданий, ответов на вопросы и пр. Но семинары, конечно же, лучше вести вживую. В Вышке мы практикуем и "чистые МООС", однако основная форма - смешанное обучение, когда онлайн-курс нашего или, скажем, гарвардского профессора сочетается с обычными семинарами.
Нет опасности, что вузы начнут настойчиво "подталкивать" к переходу в онлайн?
Ярослав Кузьминов: Не думаю. Нужно на государственном уровне разрешить использовать массовые открытые онлайн-курсы как регулярный компонент образовательной программы. Он должен стать законным элементом, использование которого предусмотрено федеральным образовательным госстандартом. Но никто не может извне заставить вуз отменить лекции или другие занятия и заменить их самостоятельной работой в рамках онлайн-курсов.
Это дело самого университета. Никто не должен за него решать, годится такой курс или нет. Однако здравый смысл говорит: нельзя упускать шанс сократить аудиторную нагрузку преподавателей. Она сегодня чрезмерно раздута.
И еще. Студенты ведущих университетов самостоятельно изучают в среднем 2-3 курса в год. Для расширения кругозора, а иногда, чтобы поглубже узнать тот или иной предмет. В итоге в университете мы встречаемся с более подготовленным, более требовательным студентом. Такое "ядро" было всегда, но теперь оно получило в руки мощный инструмент оценки качества того, что им преподают.
Вышка сегодня представлена на двух платформах онлайн-курсов: на международной Coursera и на российской Национальной платформе открытого образования. Как распределяете контент?
Ярослав Кузьминов: У нас сегодня 53 курса на НПОО и 91 на Coursera. Но это разные по формату курсы. Международные короткие - 6-8 недель, причем половина на английском. Курсы нацплатформы рассчитаны на 12-16 недель, на российские стандарты высшего образования. Общее число подписок на курсы Вышки за прошлый год - более 700 тысяч, в том числе десятки тысяч онлайн-студентов из США, Западной Европы и Украины.
Национальная платформа открытого образования - это объединение из тринадцати университетов. Есть новые заявки на участие?
Ярослав Кузьминов: Сейчас здесь восемь учредителей: МГУ, СПбГУ, Физтех, ВШЭ, МИСИС, ИТМО, УрФУ, Питерский политех и пять вузов-партнеров, которые также размещают свои курсы на платформе: МГТУ им. Баумана, СПбГЭТУ "ЛЭТИ", Самарский университет, ТюмГУ, ТГУ. И мы рассматриваем еще несколько заявок ведущих российских университетов. Доступ к ресурсу никто не ограничивает. НПОО на сегодняшний день - это 324 курса. А потенциал спроса - тысячи. На мой взгляд, состав участников Национальной платформы должен расшириться как минимум до 25 вузов. Но просто "назначить" такие вузы нельзя - у них должен быть и определенный опыт производства онлайн-курсов, и желание поработать на благо других.