Олег Михайлович, и заседание МПК, и межрегиональный форум проводятся в республике не в первый раз. Являются ли такие форматы общения эффективными, если говорить о двустороннем обсуждении вопросов и принятии решений?
Олег Панкратов: Межправкомиссия - распространенный способ взаимодействия стран. Республика успешно сотрудничает с Россией в рамках МПК. Ежегодно проходят заседания комиссии, рассматриваются вопросы, стоящие на повестке дня. Фактически это площадка, на которой стороны обсуждают требующие совместных решений темы. В результате госорганам РФ и КР даются соответствующие поручения.
В марте 2019-го заседание межправкомиссии я бы назвал особенным, потому что оно прошло в преддверии государственного визита в страну президента России Владимира Путина. И мы, и наши российские коллеги были заинтересованы в том, чтобы обсудить перед его приездом как можно больше актуальных тем, касающихся двустороннего сотрудничества, и подготовить реальные предложения.
А если говорить о межрегиональном форуме, который будет проводиться в восьмой раз?
Олег Панкратов: Посмотрим на статистику экономических взаимоотношений РФ и КР. Экспорт в Россию из республики растет хорошими темпами. В прошлом году поставки киргизской швейной продукции, к примеру, увеличились на 22 процента по сравнению с 2017-м. Это как раз результат договоренностей, которые и заключаются на таких площадках, как межрегиональная конференция. Вот на днях было объявлено о том, что российская сторона сняла запрет на ввоз сырого мяса из республики. Знаете, что к этому привело? На прошлой конференции рассматривалась возможность поставок мяса в Тюменскую область. Когда пришло время заключать контракт, выяснилось, что еще 10 лет назад из-за вспышки ящура был введен тот самый запрет. При подготовке к форуму-2019 мы известили об этом российских коллег, и минэкономразвития РФ ограничение отменило. В стране сегодня благоприятная эпизоотическая ситуация по ящуру. Вот так договоренность на конференции помогла решить большую проблему.
В Евразийской экономической комиссии не так давно сказали, что киргизские швейники стали монополистами на рынке ЕАЭС? Вы с этим согласны?
Олег Панкратов: Я так не думаю. Обойти Китай в этом отношении чрезвычайно сложно. Конкурировать с Поднебесной мы не в состоянии. Но, тем не менее, свою нишу киргизские швейники заняли прочно. И наша доля на рынке увеличивается. Повторю, рост экспорта швейной продукции в 2018 году составил 22 процента. Это говорит о том, что она имеет своего потребителя, а соотношение "цена - качество", которое закрепилось за брендом "Сделано в Киргизии", дает ей возможность уверенно конкурировать с мировыми производителями.
Был ли 2018 год, на ваш взгляд, успешным для республики в рамках ЕАЭС?
Олег Панкратов: С точки зрения макроэкономических показателей он был неплохим. Мы планировали рост ВВП 2,8 процента, а итоговая цифра составила 3,5. И это произошло во многом благодаря тем преференциям и преимуществам, которыми республика пользуется, будучи участницей Евразийского экономического союза. При том, что уровень экспорта в третьи страны практически не изменился, в государства ЕАЭС он вырос на пять процентов в 2018- м, а импорта - снизился. Это говорит о том, что торговое сальдо КР с другими участниками интеграционного объединения постепенно выравнивается, что не может не радовать. Но, конечно, если смотреть на общую ситуацию, то торговое сальдо остается отрицательным - страна в целом импортирует больше, чем экспортирует.
Какое событие в 2018 году было главным для республики в рамках интеграционного объединения?
Олег Панкратов: Это сложный вопрос. ЕАЭС - организация, в которой идет ежедневная кропотливая работа, направленная на рассмотрение текущих задач. В таком режиме решается много вопросов. Поэтому утверждать, что какое-то одно событие могло бы представлять особый интерес... Я лично отметил бы завершение работы над Таможенным кодексом ЕАЭС. Ранее требования к экспортерам, импортерам, таможенным службам были разбросаны по разным документам. Теперь они едины, что облегчает деятельность людей, занятых во внешней торговле. Республиканские таможенники, кстати говоря, уже адаптировались к новым условиям.
Есть ли проблемы, которые пока не удалось решить?
Олег Панкратов: Несмотря на то что республика является полноправным участником ЕАЭС, в одном отношении мы все еще находимся в положении третьей страны. Это пересечение границы продукцией, которая подпадает под ветеринарный контроль, - мясо, молоко, рыба, мед и производные от них. Данный момент, конечно, не создает больших трудностей, так как 67 местных предприятий уже включены в единый реестр ЕАЭС и спокойно осуществляют поставки на рынок союза. Сложность в том, что, когда груз пересекает границу между Казахстаном и Киргизией, он подвергается досмотру на соответствие требованиям сопроводительных документов. По другим видам продукции при пересечении границы такого контроля не существует. Сам факт, что мы находимся вне общего поля в вопросе оборота подконтрольной ветеринарной продукции, вызывает общественный резонанс. Эта проблема долго не решается. В республике уже несколько раз проводили аудит. И хотя Россия, Беларусь, Армения подтвердили, что местная система надзора полностью может обеспечить контроль, чтобы поставки были безопасными, казахские коллеги не идут нам навстречу.
Недавний запрет, введенный Казахстаном на ввоз из республики овощей и фруктов, связан с обозначенной вами проблемой?
Олег Панкратов: Это другая ситуация. Как я сказал, под контроль подпадают мясо, рыба, молоко, мед и их производные. А запрет, который ввел Казахстан, связан с растениеводством. Соседи предъявили претензии республиканским службам за то, что они недостаточно плотно контролируют вывозимую с территории КР продукцию. Как заявлено, в картофеле была найдена золотистая нематода. Насколько такие действия обоснованны? В ЕАЭС, на мой взгляд, еще слишком мала правоприменительная практика, и поэтому подобные ситуации могут возникать. Но я думаю, что случившееся должны рассмотреть в суде ЕАЭС, чтобы правильно истолковать нормы договора о возможности применения ограничительных мер.
Порядок перемещения такой продукции внутри союза с территории одной страны на территорию другой четко прописан. Получатель в обязательном порядке уведомляет службу фитосанитарного контроля о том, что груз прибыл. Ее сотрудники приезжают, делают осмотр. Если выявлено то, что не соответствует нормам, к примеру, карантинные вредители, у службы есть несколько вариантов действий. Либо груз уничтожается, либо проходит обработку, либо возвращается в страну-производитель. РФ обычно использует один из этих вариантов. Казахстан же ввел ограничение на ввоз. Но такого права у него нет. Мы считаем, если даже и были нарушения со стороны наших фитосанитарных служб, то Казахстан мог применить один из указанных вариантов. И чтобы этот вопрос закрыть, мы намерены подготовить заявление в суд ЕАЭС о толковании определенных статей договора и подзаконных актов, чтобы выработать единую правоприменительную практику.
Но в любом случае республиканские службы должны работать в тесном партнерстве с коллегами из Казахстана. Если есть проблемы, их необходимо устранить, и ограничения снимут. Однако этот вопрос все-таки должен стать предметом рассмотрения в суде ЕАЭС
В прошлом году активно обсуждалась тема нехватки сертификационных лабораторий в республике, необходимых для подтверждения качества экспортной продукции. Как обстоят дела с этим вопросом сегодня?
Олег Панкратов: Сейчас в республике 34 испытательные лаборатории и 14 органов по сертификации включены в единый реестр ЕАЭС. По большому счету потребность местных производителей в испытаниях мы покрываем на 100 процентов. Но это не значит, что работа в данном направлении уже не ведется. Поставки российского оборудования в рамках гранта продолжаются. Их основная часть в 2019 году будет связана с оснащением пунктов пропуска информационно-досмотровыми комплексами.
Окончательная договоренность о поставках горюче-смазочных материалов из Казахстана (РК) достигнута? В последнее время по этому поводу публикуется много противоречивой информации.
Олег Панкратов: Раньше Казахстан сам импортировал ГСМ из России, но после модернизации нефтеперерабатывающих заводов у соседей возникает профицит топлива. Соответственно появляется необходимость его сбыта. Они готовы поставлять горючее на тех же условиях, что и РФ, то есть на беспошлинной основе. Соответствующие переговоры профильные госорганы двух стран ведут. Есть намерение продать и купить. Остается согласовать нюансы. Казахстан демонстрирует большое желание минимизировать риски, связанные с реэкспортом поставляемого топлива. Предлагается эти риски купировать путем введения с нашей стороны запрета на экспорт ГСМ. Но в республике развивается собственное производство нефтепродуктов. Два новых НПЗ в Чуйской области в основном будут ориентированы на поставки своей продукции за рубеж. Поэтому вводить запрет на экспорт топлива мы не можем, но применить какие-то механизмы регулирования должны. Я думаю, что как только будут согласованы все детали, начнется ввоз горюче-смазочных материалов из РК. Так как при этом осуществляются поставки и из России, будет составляться трехсторонний топливный баланс, в котором зафиксируют количество ГСМ из Российской Федерации и Казахстана, чтобы удовлетворить внутренние потребности республики.
Вы сказали о собственном производстве топлива на местных НПЗ. Но им никак не удается выйти на полную мощность из-за нехватки сырой нефти. Ранее сообщалось, что достигнута договоренность с Россией о беспошлинных поставках сырья, необходимого для полноценной работы заводов. Однако прошло какое-то время, и оказалось, что проблема все еще не решена.
Олег Панкратов: К сожалению, второй год ситуация вокруг этого вопроса складывается не лучшим образом. Информацию о том, сколько сырья нужно, мы получаем от заводов. Включаем этот объем в топливный баланс с РФ. У нас есть право покупать 450 тысяч тонн беспошлинной нефти в России. Но когда дело доходит до взаимоотношений конкретного поставщика и республиканских предприятий, то возникают определенные вопросы о качестве сырья, о транспортной составляющей и иные моменты. К сожалению, партнера, который все пожелания местных переработчиков удовлетворил бы, мы не нашли. В итоге второй год вынуждены пересматривать топливный баланс в сторону уменьшения объемов закупок нефти и увеличения объемов закупок бензина. Возможно, ситуация изменится, когда будут подготовлены конкретные договоренности с казахскими поставщиками.