Зоя Матвеевна всю жизнь проработала на машиностроительном заводе. Когда вышла на пенсию и потеряла близких, в том числе мужа, здоровье стало подводить, ослабла. Ей дали сначала вторую, а потом и первую группу инвалидности по общим заболеваниям. Два года назад она лежала в больнице, врачи сказали: "Здоровье соответствует возрасту". С тех пор всегда под присмотром родных.
В тот злополучный день Зое Матвеевне стало плохо.
- Она ходила по комнате и стала валиться без сил, - рассказал ее сын Виктор Тягушев. - Удержать ее и довести до кровати не получилось. Мы не знали, можно ли маму поднимать, пульс не прощупывался, тонометр давление не определял, хоть сознание и не теряла.
Виктор Тягушев вызвал "скорую", которая приехала через 40 минут. Конечно, в два раза дольше общероссийского норматива, но родственники на это уже не обращают внимания: мол, спасибо, что вообще приехали.
- К нам вошли две женщины, - вспоминает сын Зои Матвеевны. - Не обращая внимания на пациентку, лежащую на ковре (для удобства я подложил маме под голову подушку и укрыл одеялом), минут пятнадцать допрашивали меня: "Почему она у вас в таком состоянии? Почему не вызвали "скорую" раньше, например, неделю назад?.."
Затем врачи все же открыли чемодан, полный таблеток и ампул. Померили давление - все по-прежнему.
- А когда сделали электрокардиограмму, спросили: "А вы понимаете, что она умирает?". Я растерялся: "Но она дышит". Мама была в сознании, то открывала, то закрывала глаза, переворачивалась с боку на бок. "Это остаточное", - заявили они. Тогда я стал просить: "Надо что-то делать. Может, укол?" - "У нас уколов от смерти нет", - бросили врачи и добавили: "Вы ее положите на диван, чтобы она смогла достойно умереть. Может, она через час умрет, мы ждать не можем. Когда умрет, вызовите "скорую", чтобы зафиксировать смерть".
Виктор Тягушев хотя и не доктор, но еще больше удивлялся и изумлялся ответам врачей. Поэтому когда позвонил сестре Елене Лукьяновой и рассказал о приезде "скорой", то поделился ужасом: "У меня в голове не укладывается. Такое впечатление, что не скорая помощь приехала, а погребальная бригада".
А Елена уже спешила из Нижнего Новгорода в Большое Козино к маме. По дороге расспрашивала брата о каждой подробности, словах врачей.
- Я не медик, но попыталась все проанализировать и решила поднять давление, попытаться увеличить сердцебиение, - рассказала "РГ" Елена Лукьянова. - По дороге заехала в аптеку. Кратко описав ситуацию фармацевту, купила таблетки кофеина и капли кордиамина. Цена вопроса - 100 рублей.
Когда Елена приехала, ее мама лежала на диване, зрачки двигались, губы синие, в уголках белая пена.
- Конечно, картина пугающая, - продолжает Елена Лукьянова. - Я начала что-то бормотать, чтобы ее растормошить, что сегодня слишком пасмурно, скользко и дождливо, что это не тот день, чтобы умирать, давай доживем до лета, до солнца... А сама давала капли, мяла таблетку в ложке... Все дала. У меня появилась надежда. Мама с трудом проглотила, лишь сказала: "Горько". Я побежала за сладким чаем и дала несколько ложек. Через несколько минут губы стали розоветь.
Потом Зою Матвеевну смогли посадить, довести до кровати. Затем одна рука стала теплее, дочь растирала руки и ноги.
- Когда я пришла в себя, - говорит Елена Борисовна, - решила прочитать инструкцию, оказалось, что разовая доза кордиамина - от 15 до 40 капель, а максимально в экстренных случаях до 60, в сутки - до 180. Получается, мою маму спасла минимальная доза кордиамина и одна таблетка кофеина, а врачи "скорой" не смогли. Позже восстановился пульс, давление пришло в норму. Утром мама уже завтракала гречневой кашей с котлетой, сидела в кресле и смотрела телевизор. А могла бы и не проснуться!
Это не частная ситуация, она касается каждого. Получается, те, кто должен спасать, могут запросто оказаться равнодушными к чужой беде или просто некомпетентными. Как могла сложиться такая ситуация? Этот вопрос мы задали главврачу станции скорой медицинской помощи Балахнинской ЦРБ Леониду Вихареву. Он от комментариев отказался. В региональном минздраве ответ обещали дать после проведения служебной проверки.