Игорь Юрьевич, вспоминаю советский плакат "Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы". Много ли россиян смогут отведать крабов?
Игорь Артемьев: Все принимаемые законодательные решения должны быть направлены на повышение благосостояния и удовлетворенности потребителей. Другое дело, достигают ли они цели? Переход к электронным аукционам позволит сделать продукт доступнее. Изменение принципа распределения квот на вылов краба направлено на создание равных условий доступа к ресурсу. Процесс распределения прав добычи станет более конкурентным. На рынке появятся новые участники, а здоровая конкуренция всегда предполагает снижение цен, это аксиома.
Что, действующий сегодня принцип не сработал?
Игорь Артемьев: "Исторический принцип" распределения квот на добычу водных биоресурсов предполагает передачу права на вылов бесплатно, без торгов тем, кто осуществлял лов ранее.
Это привело лишь к увеличению прибыли таких компаний. Квоты на добычу краба оказались распределены, по сути, между несколькими компаниями, монополизировавшими этот рынок. Отрасль в значительной степени стала экспортно-ориентированной.
То есть сама отрасль в переменах не заинтересована?
Игорь Артемьев: Учитывая, что у нас до сих пор узаконен "исторический принцип", компании, владеющие квотами, в приоритетном порядке уже переоформили договоры на новый 15-летний срок. Кто в такой ситуации сможет не то что войти в отрасль, а хотя бы попытаться?
Если дальше не вмешиваться в этот процесс, барьеры для добросовестных пользователей ресурсом будут только усиливаться, а в отрасли распространится стагнация.
Опыт показал, что неконкурентное предоставление права на вылов водных биоресурсов не стимулирует компании развиваться, повышать эффективность добычи и переработки, равно как и не возникает стимулов для снижения цены на продукцию для потребителя.
Но зарабатывают компании на вылове краба неплохо?
Игорь Артемьев: Рентабельность крабового бизнеса составляет до 70 процентов. Заметим, что государственный природный ресурс при этом используется фактически бесплатно.
Компании сами говорят о росте своей прибыли. Но особые условия в виде "исторического принципа" распределения квот давались им под конкретные задачи.
Они эти задачи выполнили?
Игорь Артемьев: Практически нет. Цели и задачи были заявлены в главном программном документе отрасли - Стратегии развития рыбохозяйственного комплекса. Ни одна из ключевых областей отрасли не получила должного развития.
Сегодня мы имеем технически устаревший, постоянно ремонтируемый рыбопромысловый флот. Средний возраст основной его части приближается к 30 годам, то есть сверх нормативного срока эксплуатации. Такой флот не способен работать на полную мощность.
А каково рыбакам работать на таких судах? Условия работы ужасные, зарплаты низкие.
Цены на рыбу для населения также не снизились. Инвестиций в сфере добычи краба просто не было.
В итоге государству пришлось самостоятельно решать задачу по обновлению рыбопромыслового флота и перерабатывающих предприятий за счет дополнительно выделенной инвестиционной квоты.
В условиях отсутствия конкуренции участники рынка заинтересованы только в извлечении максимальной прибыли, стимула к развитию там нет.
Куда же ушла полученная прибыль?
Игорь Артемьев: Точно не на развитие рыбохозяйственного комплекса.
Почему аукционы нужны именно сейчас? Может быть, дать компаниям второй шанс?
Игорь Артемьев: Потому что ситуация в рыбохозяйственном комплексе России стабильно тяжелая. На протяжении последних лет мы фиксируем отрицательное состояние конкуренции в этой сфере, о чем неоднократно сообщали в своем ежегодном докладе.
Во-первых, развитие отрасли тормозит сам "исторический принцип". Конкуренция ограничена теми компаниями, что получили квоты. А если весь объем ресурса уже распределен, то новым предприятиям не выйти на этот рынок.
Во-вторых, действующее законодательство не запрещает владеть монопольным правом на вылов. То есть лица, входящие в одну группу , могут скупать на торгах до 100 процентов долей квот добычи.
К чему это привело? Например, в Северном рыбохозяйственном бассейне добыча краба-стригуна опилио распределена по 50 процентов между двумя компаниями, а 100 процентов долей квоты вылова камчатского краба принадлежит четырем организациям, входящим в одну группу лиц.
Представители отрасли говорят: компании, проигравшие аукционы, должны будут уйти с рынка. Тогда пострадают сотрудники этих производств. Как решить эту проблему?
Игорь Артемьев: Проигрыш одной компании - это победа другой. Причем победа на электронном аукционе будет честной и прозрачной.
Кадровая проблема абсолютно надуманная. С развитием рынка и появлением новых игроков потребность в кадрах только вырастет. Компании сами будут конкурировать за потенциальных работников, предлагая лучшие условия труда и зарплаты.
Пока предполагается перевести на аукционы 50 процентов квот. А что дальше? Какой вы видите идеальную, прозрачную и конкурентную, модель распределения квот добычи, чтобы на рынке был доступный продукт и отрасль развивалась?
Игорь Артемьев: Главное, процесс распределения квот добычи на водные биологические ресурсы должен быть действительно прозрачным и конкурентным - в форме электронного аукциона.
В нем могут принять участие все рыбодобывающие компании, соответствующие требованиям законодательства. Историческому принципу" нет места в этой модели. Речь идет о равном и недискриминационном доступе к ресурсам.
Но перевод и 50 процентов квот на вылов краба на честный аукцион - уже победа. Это позволит открыть рынок для новых компаний и приведет в отрасль более эффективных пользователей.
Новые владельцы квот будут обязаны вкладывать средства в развитие отрасли. По предварительным подсчетам единовременное поступление в бюджет средств от крабовых аукционов может составить порядка 82 миллиардов рублей.
Я считаю, мы идем в верном направлении.