Первая - "Рокетмен": через хиты Элтона Джона нас посвящают в детали его жизненного пути. Вторая - "Боль и слава", где Педро Альмодовар предлагает род личных воспоминаний, выведя в фигуре стареющего кинорежиссера Сальвадора Мальо самого себя.
"Рокетмена" снял Декстер Флетчер - режиссер, завершивший похожий фильм о Фредди Меркьюри "Богемская рапсодия" после того, как начинавший проект Брайан Сингер был уволен. Но главной работой он, понятно, считает "Рокетмена". Между двумя фильмами есть принципиальная разница: Рами Малек в "Рапсодии" раскрывал рот под оригинальную фонограмму группы Queen, а играющий Элтона Джона Тэрон Эджертон поет сам. Причем не подражает кумиру, не имитирует, а рискует дать собственную интерпретацию хрестоматийных хитов, сохраняя стиль рок-звезды.
Не знаю, в какой мере прототип влиял на ход съемок, но по размаху и зрелищности музыкальных номеров фильм ему конгениален. Избран жанр мюзикла, причем та его ветвь, где запеть может каждый и в любой момент: маленький Элтон пением общается с папой и мамой, прохожие на улице выделывают антраша, ставшие штампом во времена "Вестсайдской истории". Первая треть фильма - стандартная для жанра история первых шагов вундеркинда, который родился с фортепианной клавиатурой в кулачке, его первые триумфы и столкновения с жизнью, включая любовные. Затем по мере того как набирают высоту и блеск музыкальные клипы, сдувается и бессильно повисает воздушный шарик фабулы: звезда много и истерично страдает от предательства любимых, от приверженности наркотикам, от раздутого самомнения, и это сильно напоминает перечень грехов, который положено предъявлять любопытному священнику на исповеди. Но финальные титры сообщат, что все закончилось хорошо: герой обрел любовь и семью, обзавелся детишками и наконец счастлив.
29-летний Тэрон Эджертон эту амбициозную и более чем рискованную роль проводит, на мой взгляд, безукоризненно: воспроизводит не столько реальный облик чрезмерно пухленького, но невероятно талантливого и экспрессивного певца-композитора, сколько миф о сверхзвезде, тактично примиряя этот сверкающий имидж с наличием "понятных человеческих слабостей" почти любой рок-звезды. Отдельной песни заслуживают костюмы главного персонажа: их вызывающая фантастичность провоцирует в раскаленном зрительном зале шок. О музыке могу не упоминать: гранд-аудитория "Люмьер" Каннского дворца фестивалей сотрясалась от притопывания, раскачивания и чуть ли не подпевания возбужденных масс. Сухой остаток: посредственный мюзикл, совсем не кино, но роскошное рок-шоу, которое искупает все прорехи. Думаю, публика хлынет на картину: Элтона Джона, несмотря на отдельные недостатки, все пылко любят, а его присутствие в фильме безусловно и очевидно - это вам не "Богемская рапсодия".
Любят и Педро Альмодовара - самого популярного режиссера испанского кино. На пороге 70-летия он решил подвести некоторые итоги жизни, создав нечто вроде "Восьми с половиной" Феллини. То есть снял фильм по принципу лоскутного одеяла - из прихотливо перемешанных образов детства, юности, кинопрактики и практики любовной, образов матери, бедняцкого дома, первых эротических впечатлений и наркотиков.
Имитировать модель, уже опробованную великими, всегда опасно. Открытый Феллини киноязык, взятый на вооружение вот так буквально, только доказал, что очень талантливый Альмодовар, во-первых, не в лучшей своей форме, а во-вторых, не гений. Для Феллини его фильмы-воспоминания были способом по-новому увидеть мир и человека, Альмодовар понял прием впрямую и сделал фильм о себе - а это может заинтересовать только самых любопытных его поклонников с их вечным девизом "Давай подробности!". После просмотра в памяти остались мальчуган, который поет чисто и звонко, когда все фальшивят, эффектно нищая Пенелопа Крус с подоткнутой юбкой a la София Лорен и главный герой в трепетном исполнении Антонио Бандераса. Стало грустно: третья часть трилогии "Закон желания" - "Дурное воспитание" - "Боль и слава" оказалась слабейшей. Впрочем, публика фильм приняла тепло: Альмодовара любят. Если столь же объективным будет жюри, "Золотой пальмовой ветви" испанцу не миновать.