Без внимания не осталась и политическая повестка дня. Было бы странно, если бы участники дискуссии делали вид, что отношения между нашими странами сегодня столь же безоблачны, как в 2012 году, когда было принято решение о проведении конференций "Диалог Форт Росс" не только в США, но и в России. Теме санкций вчера был посвящен отдельный "круглый стол" - в нынешних научных и экономических связях особое место занимают риски управления проектами в предлагаемых политических обстоятельствах. И если мы хотим сотрудничать в инновационной сфере, надо отдавать себе отчет в том, что помимо собственно научных проблем неизбежно возникают сложности, определяемые санкциями, которые вводят США в отношении технологий "двойного назначения". Неслучайно во время панельной дискуссии "Искусственный интеллект: возможности российско-американского экспертного и бизнес-диалога в условиях новых технологических реалий" вспоминали слова президента Российской Федерации В.В. Путина о том, что монополист в этой области будет "властелином мира". Равно как и о том, что никто не обладает монополией на интеллект. Сколь бы преуспевающей ни оказывается та или иная страна в развитии новейших технологий, очевидно, что даже государствам-лидерам будет сложно решать амбициозные задачи в одиночку - и по экономическим соображениям, и из-за невозможности консолидировать на одной отдельно взятой территории все интеллектуальные ресурсы планеты. Именно поэтому санкционная политика всегда создает новые проблемы. При этом надо понимать, что сотрудничество не исключает соперничества - не только между государствами или крупными корпорациями, но и между отдельными научными школами...
Современные вызовы так или иначе привлекают ученых разных стран к решению общих проблем. Их обсуждение неизбежно приводит к тому, что сегодня называют научной дипломатией. Как справедливо заметил академик С. Рогов, научные эксперты, анализируя самые сложные политические и военно-политические проблемы, могут вести дискуссию значительно свободнее, чем их коллеги из государственных ведомств. Понятно, что не все рекомендации ученых экспертов затем переходят в межгосударственные документы, но они помогают прийти к разумным компромиссам по самым разным вопросам двухсторонних отношений. И, с моей точки зрения, в высшей степени важно, что "Диалог Форт Росс" становится российско-американской площадкой, где обсуждают актуальные вопросы двусторонней повестки дня, не скрывая разногласий по тем или иным проблемам, но и, что называется, не зацикливаясь на них. И в этом тоже существует своего рода преемственность.
Хотя бы потому, что история Форта Росс, уникального русского поселения в Калифорнии первой половины ХIХ века, по меркам тех весьма воинственных времен была на редкость бесконфликтна. Она являет собой символ мирного сотрудничества русских и алеутов, пришедших с Аляски, и местных индейских племен, а также выходцев из других европейских стран, которые служили в этой крепости. Естественно, что за 29 лет, начиная с 1812 года, когда Фортом Росс управляли служащие Российско-американской компании, было всякое, - но неизменно торжествовало разумное желание избежать военных столкновений.
Конференция "Диалог Форт Росс" в Вологде имела и важный историко-сентиментальный смысл. Иван Александрович Кусков, основатель и первый комендант русской крепости в Калифорнии родом из Тотьмы, одной из жемчужин Вологодской земли, которую он прославил за океаном. Поэтому индейцы народа кашайя, чьи предки в начале ХIХ века после создания Форта Росс стали неотъемлемой частью калифорнийского "русского мира", во время своего первого путешествия в Россию в 2014 году так стремились попасть на родину Ивана Кускова. И с тех пор они стараются ежегодно бывать в России.
Сара Свидлер, бессменный председатель Общества по сохранению Форта Росс, сообщила, что этот уникальный памятник "Русской Америки" за год посещают более ста тысяч человек. Сто тысяч американцев прикасаются к истории двух стран, открывая для себя неведомый мир, который сквозь патину веков кажется почти идиллическим.
Все, что сегодня происходит в самом Форте Росс и вокруг Форта Росс, убедительно представляет феномен народной дипломатии. Понятно, что ничего бы не было без финансовой помощи властей Калифорнии, без благотворителей из России и США, таких как "Транснефть", "Совкомфлот" и "Шеврон", без участия Русского географического общества, без информационной поддержки "Российской газеты". Но именно подвижники, вложившие душу в сохранение Форта Росс, такие как Сара Свидлер, Робин Джой Веллман и их коллеги, сделали его местом встречи американцев и русских в лучшем и возвышенном смысле этих слов. И столь хрупкая, на первый взгляд, ткань человеческих отношений, в основе которой взаимный интерес друг к другу, оказывается по-настоящему прочной.
Конечно, можно сказать, что в современном мире, где все решают большие политики, большие деньги и глобальные СМИ, народная дипломатия, равно как дипломатия научная и культурная, мало на что влияют. И смыслы, выработанные во время вологодской конференции, останутся безвестными и в России, и в США. Но это не так. У меня, как и у большинства участников нашей встречи на вологодской земле, нет иллюзий. Улучшение российско-американских отношений вряд ли наступит завтра или послезавтра. Но без "Диалога Форт Росс", который по существу остался единственной постоянно действующей российско-американской дискуссионной площадкой, ждать новой "перезагрузки" между Россией и США придется еще дольше.