Почему на закрытии столь оптимистичного фестиваля решили исполнить мрачный вокальный цикл Мусоргского?
Пааво Ярви: Мне нравится ставить в программу произведения, которые на первый взгляд далеки друг от друга, но при внимательном слушании обнаруживают между собой связи. На фестивале все должно быть за рамками привычной логики. Главная тема цикла Мусоргского, тема смерти - одна из главных и в искусстве, и в жизни. И мне как музыканту интересно, какими средствами Мусоргский передает поэзию Голенищева-Кутузова, как "оживляет" ее. Для меня это самый великий русский композитор, представляющий что-то отличное от западноевропейских шаблонов. Его цикл мы исполнили в оркестровке финского композитора Калеви Ахо, созданной для выдающегося баса Мартти Талвела.
Чем объясняется столь сильный русский акцент в финале фестиваля?
Пааво Ярви: У нас были немецкие, польские, эстонские темы. Теперь очередь русской. Для меня не существует национально-географической разницы. Мне просто очень нравится эта музыка и хочется ее исполнить. Приятно, что не только ближний круг музыкантов, но и большой музыкальный мир все больше узнаёт об этом фестивале, влюбляется в него. Развивается и Эстонский фестивальный оркестр: у него ментальность и энергия - как у молодежного коллектива, хотя это опытные профессионалы. Для меня такая комбинация - мечта: музыка должна состоять из энергии любви.
Как попадают в ваш оркестр?
Пааво Ярви: Я приглашаю всех сам. Это уже большая международная семья, в которой есть русские музыканты. Если появляется место для еще одного виолончелиста или скрипача, то я доверяю своим музыкантам, которые советуют кого-то, уверяя, что точно знают: этот инструменталист идеально подойдет оркестру по энергии и человеческим качествам. Я сотрудничаю с разными оркестрами, но Эстонский фестивальный мне особенно дорог. С ним мы выступали в Лондоне, Гамбурге, Вене, Берлине, в самых престижных залах мира.
Но самым благословенным местом для вас остается Пярну?
Пааво Ярви: Для меня Пярну подобен раю, он связан с детством, родителями, беззаботностью, множеством друзей.
Вы выросли в музыкальной семье и дирижерским мастерством обязаны отцу - выдающемуся маэстро Неэме Ярви. Папа был строгим?
Пааво Ярви: Папа не был строгим, хотя любил дисциплину. Говорил: "Вот послушайте как это красиво!". Мы с братом старались вслушаться. И до сих пор сохраняем с ним такие отношения… В оркестре играют еще пять Ярви - все мои родственники. Музыкантов в нашей семье действительно хватает.