Символисты собирались в "башне" Вячеслава Иванова. Художники ЛЕФа и конструктивисты, приравняв перо к штыку, отправлялись в цеха заводов, в "кипучую бучу" жизни. Для современных художников, режиссеров, педагогов, приглашенных для участия в выставке "Здесь и теперь. Атлас творческих студий Москвы" (куратор Юрий Аввакумов), Манеж стал и башней и сценой, производственным цехом и творческой мастерской одновременно. Двенадцать башен, выстроенных внутри Манежа и похожих на суровые неприступные бастионы, сделаны не из слоновой кости, - из деревянных поддонов. Лаконичная цилиндрическая форма напоминает о суровой простоте романских базилик и промышленных резервуарах в огромных цехах, о функциональности конструктивистов и аскетизме итальянского art povera.
Двенадцать башен - по числу мастерских и студий, которые в августе открывают двери - здесь и сейчас - для всех. Среди них - ГИТИС и МГАХИ им. В.И.Сурикова, Британская высшая школа дизайна и легендарная детская студия "ДЭЗ № 5", Московская школа фотографии и мультимедиа им. А.Родченко и институт "База"… Цех современного танца ЦЕХ и детская архитектурная школа-студия EDAS… Нынешняя выставка "Здесь и сейчас" задумана как огромная школа-студия. Здесь не учат - но здесь можно научиться многому. Учителя, кстати, из лучших. За театр, например, отвечает режиссер Дмитрий Крымов. За академический рисунок - Айдан Салахова (МГАХИ им. В.И.Сурикова), за искусство мозаики - замечательный художник-монументалист Александр Корноухов… За архитектуру - Владислав Кирпичев, лауреат премии ЮНЕСКО и госпремии России, благодаря которому с 1977 года в Москве существует детская школа-студия EDAS.
Почти каждая башня не только студия, творческий цех, но это и произведение искусства, которое "оживает", когда в игру вступает зритель. Если речь о театре - игра начинается всерьез. Алые бортики надувного манежа, может, кому-то и показаться ограждением детской площадки. Но механический бычок, на спине которого надо удержаться, держась за его рога, - строптивое животное. Он брыкается, раскачивается и только что не подпрыгивает, управляемый дистанционно "тореадором". В общем, если вы не подозревали, что театр - это коррида (видимо, режиссера-манипулятора с актерами?), то тут в этом легко убедиться. Правда, когда на игрушечного быка забираются юные девушки, почему вместо корриды вспоминается античный миф о похищении Европы Зевсом. Нет, нам никто не рассказывает о том, что театр начинался с мистерий, что он предлагает вечное возвращение к истокам мифа - здесь и сейчас. Вы просто снимаете ботинки, очки, украшения и прочие предметы, лишние на арене корриды, и пытаетесь оседлать быка, который выглядит мирным реквизитом из запасников ТЮЗа. Сползая со спины ожившего чудовища, вцепившись в его рога, зритель обнаруживает себя в роли актера, исполняющего роль то ли матадора, то ли древнегреческой царевны, которую зачем-то понесло на арену, на сцену, в стихию игры… Кто ж знал, что театр начинается вовсе не с вешалки, а вот с этого… аттракциона.
Кстати, об аттракционе. На противопоставлении аттракциона и документальной съемки, традиций Жоржа Мельеса и братьев Люмьер построена башня "важнейшего из искусств". Андрей Сильвестров (Мастерская коллективного кино) выстраивает съемочную площадку и зрительский зал одновременно. На стенах - как в круговой панораме - идут три проекции. На одном экране - фокусник, демонстрирующий "исчезновение дамы" в цирке и в одноименном фильме Мельеса. На другом - паровоз, прибывающий на вокзал Ла-Сьета, который стал самым знаменитым паровозом в истории кино. С "Прибытия поезда…", которое сняли Люмьеры, начинается эра синематографа. На третьем - съемка зрителями самих себя в роли участников цирка Мельеса. Рядом, в игрушечном "Колизее", по арене бегает по кругу паровозик. Три этапа, они же три составных части синема: аттракцион, документация реальности, трансляция он-лайн - соединились на этой съемочной площадке, что предлагает сыграть в любимую игру сюрреалистов, когда каждый следующий продолжал фразу предыдущего автора, не видя ее.
Наконец, в "башне" фотографии всех ждет птичка - та самая, которую обещали фотографы в своих студиях. Сергей Братков выполнил обещания предшественников. Он сделал птичку - из куска твердого сыра. Она сидит на пьедестале фотоаппарата, сосредоточенно глядя на нас, и, кажется, не видя. Все же сова - ночное животное. И этот "слепой" взгляд камеры и совы открывает нам зону "невидимого". Нужно лишь сказать "Cheese! Сыр!", растянув губы, словно в улыбке, сделать селфи рядом с совой, а дальше - думать, снимать, выбирать, смотреть и далее - все сначала. И мудрость Минервы вам почти обеспечена. Искусство - про то, чтобы думать.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"