Этому он обязан и роману Фурманова, и режиссерам фильма "Чапаев" братьям Васильевым, и исполнителю главной роли Борису Бабочкину, и бесчисленным анекдотам о себе самом. По легенде впервые их начали сочинять студенты ВГИКа, где Бабочкин руководил актерской мастерской. Борис Андреевич отличался крутым нравом, он пытался найти и покарать анекдотчиков, но ничего не вышло.
Реальный Чапаев отличался и от героя романа, и от героя Бабочкина. До партии большевиков он побывал и эсером, и анархистом, был ударником Керенского. Он, безусловно, был героем, кровью выслужил полный бант Георгиевских крестов и звание фельдфебеля, старшего унтер-офицера. К большевикам пришел за правдой, был стихийным, обладал природным военным талантом. С Фурмановым не ладил, Петька - герой фильма и анекдотов - на самом деле был его адъютантом, позже командиром батальона, и звали его Петром Семеновичем Исаевым.
У Чапаева была бурная личная жизнь. В молодости он женился по большой любви на дочери священника, которая не была ровней ему, бедняку. Она родила ему троих детей, и пока Чапаев воевал на Первой мировой, ушла к железнодорожному кондуктору. Чапаев обещал погибшему фронтовому другу вырастить его детей. Вместе с ними в доме его отца (и в чапаевской постели) неожиданно обосновалась вдова, которая была ему не мила. Он пытался восстановить отношения с первой женой, вторая женщина в отместку ему изменяла. После гибели Чапаева его дети попали в приюты. Через несколько лет после выхода романа их вытащил оттуда Фрунзе.
Погиб он не так, как в фильме: во время налета белых на Лбищенск, когда погибли штаб, особый отдел и дивизионная школа, Чапаев собрал сотню бойцов, пробился к реке - и то ли был убит на берегу, то ли застрелен на плоту и впоследствии похоронен, а его могила затерялась.
Он был выдающимся военачальником, таких как он, самородков, в Гражданскую войну было немало. Чапаева и многих других красных командиров, и прославившихся, и оставшихся безвестными, объединяло одно обстоятельство - они были царскими унтер-офицерами. Ротмистр Литтауэр в своей книге "Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии" писал, что победу большевиков определило то, что на их сторону перешло подавляющее большинство кадровых унтеров. Литтауэр считал, что хороший унтер-офицер стоил полковника. Это кажется преувеличением, но, по его словам, когда он попал в полк, старший унтер-офицер, оставаясь в тени, командовал и его эскадроном, и им самим. А когда в февральскую революцию Литтауэр возглавил оказавшийся в критической ситуации полк, он принимал важные решения, посоветовавшись с четырьмя старшими унтер-офицерами.
"Пошлите Реввоенсовет-8 ... , также и комфронта - предателя революции"
Таким унтером был вахмистр Будённый, тянувший солдатскую лямку 14 лет, во время караулов в Зимнем пожимавший руку Николаю Второму, копивший деньги на конный заводик и дававший ссуды офицерам. Те играли в карты и пьянствовали, а он собирал деньги на свою мечту. Будённый был основательным человеком и уважал свою прежнюю жизнь. Во время Гражданской войны командир Первой конной отдал Георгиевские кресты на революцию, но после победы купил новые. Он носил их дома, когда этого не могли увидеть посторонние.
Кроме Будённого царскими унтер-офицерами были Жуков, Конев, Рокоссовский, Блюхер, Еременко, Кулик. Будённый здесь единственный старослужащий, кадровый унтер, остальные получили звания в войну. О том, как хорошо в царской армии учили рядовых и унтер-офицеров, в своих мемуарах писал барон Маннергейм, долго носивший русскую форму. Это были отличные профессионалы, они составили основу Красной армии, так было и в Гражданскую, и после нее. Ряды служивших в РККА бывших офицеров сильно поредели в 1930-х, после чекистской операции "Весна", а на бывших унтеров чекисты не охотились. К Великой Отечественной они перестали задавать тон в армии хотя бы в силу возраста. В прекрасной книге Замулина о Курской битве ("Курский излом") приведены биографии командиров дивизий 6-й гвардейской армии. Из семи комдивов в Гражданскую воевали трое, один ушел на нее мальчишкой, другой был прапорщиком, третий, едва ли не самый дельный (и самый пожилой), Некрасов, был унтером. Это поколение почти сошло со сцены. Но и дисциплина в РККА 1943 года, судя по приведенным в этой же книге письмам вернувшегося на военную службу ветерана Гражданской, была не в пример хуже, чем в Красной армии времен Чапаева.
Гражданская война стала звездным часом этих людей. Многие из них стали советскими генералами, другие погибли, как Чапаев, третьи канули в безвестность, спились, не прижились в послевоенной РККА, были расстреляны своими. Поколение Жукова раскрылось позже, а Будённый и Чапаев практически одногодки (1883 и 1887) - это поколение выиграло большевикам Гражданскую.
Фурманов писал о грубости Чапаева, а "в ответ на требования командования фронта и 8-й армии вывести 1-ю Конную армию из Ростова-на-Дону и прекратить грабежи командарм Будённый ответил: "Пошлите Реввоенсовет-8 ... , также и комфронта - предателя революции и вас посылаю ... , а если хотите, пристрелю" (Цитируется по "Чапаев", П. Аптекарь). Так было в 1920-е, а в 1930-е и позже это осторожный, умный придворный тактик. Все принимающий, все понимающий, мягко урезонивающий оплакивающую Сталина дочь.
- Как же мы будем теперь жить!
- Я думаю, неплохо...
"В академьях мы не учены... У нас и по-мужицки и то выходит"
Не такая громкая, но славная военная судьба могла бы быть и у Чапаева. Несдержанный в гневе, он мог быть и дипломатом - с командовавшим фронтом Фрунзе Чапаев держался так почтительно и тактично, что сразу завоевал его доверие. Из Академии Генерального штаба он сбежал потому, что был чрезвычайно горд - а его безграмотность выделялась даже на фоне слушателей времен Гражданской войны. Но он был не только самолюбив ("В академьях мы не учены..."), но и честолюбив.
"И с фронтом совладею... Да все вооруженные силы республики..."
Эти слова Чапаева приводил Фурманов. Если бы его не переиграли организовавшие казачий рейд на Лбищенск кадровые царские офицеры, уцелей он среди напастей межвоенного периода, то в Великую Отечественную стало бы одним блестящим генералом больше.
Тут, наверное, надо поклониться памяти его ровесников и младших современников, бывших царских унтеров, и знаменитых, как Будённый, Жуков, Рокоссовский и Конев, и малоизвестных, таких как упомянутый выше комдив-52 6-й гвардейской армии Иван Михайлович Некрасов. Старший унтер-офицер царской армии, гусар, как и Жуков, провоевал в Гражданскую в скромной должности командира эскадрона, а Великую Отечественную встретил в 49 лет, командуя полком. Он спас его, вывел из окружения, позже стал командиром дивизии и Героем Советского Союза. Теоретическими знаниями он не блистал, но воевал очень хорошо.
Таких, как Иван Некрасов, было множество. Их, как и Чапаева с Будённым, выучили для армии одной страны, а служили они другой. Стойкость, смекалка, умение согреться дымом, побриться шилом и сварить кашу из топора - все это жило в русской армии и очень пригодилось при столкновении с арийским орднунгом. Великой войны, до которой не дожил убитый в Лбищенске комдив Чапаев.