На заседание парламента пригласили представителей минздрава, министерства труда и социальной защиты. Депутаты обвинили чиновников в бюрократии. Те заявили, что добросовестно исполняют требования законодательства, нормы которого разрабатывали и одобряли... народные избранники.
Что написано пером
Обсудив сложившуюся ситуацию, законодатели пришли к выводу, что правительству необходимо обратить внимание на подобные случаи и реформировать систему. В том числе - утвердив единые критерии определения сроков инвалидности и прохождения медицинского переосвидетельствования. В противном случае в Киргизии впору говорить о дискриминации лиц с ограниченными возможностями здоровья.
- Ежегодное медицинское освидетельствование просто абсурдно, - заявила депутат Аида Исмаилова. - Отсутствие конечностей или врожденная слепота, к примеру, неизлечимы. Людям с подобными диагнозами инвалидность должны давать на всю оставшуюся жизнь. Почему человек с таким недугом обязан ежегодно доказывать, что имеет право на пособие?
Ответ на этот вопрос, между тем, нашла правозащитница Анара Дауталиева. По ее словам, сложные бюрократические процедуры выгодны мздоимцам и вымогателям.
- Уровень коррупции здесь высок, хотя доказать это сложно даже опытным юристам, - уверяет она. - Не так давно мы проводили по этой теме круглый стол, где были озвучены просто шокирующие факты. Члены межведомственной медицинской комиссии вымогали у инвалида взятку, чтобы законно оформить причитающиеся ему льготы. Мы обратились в правоохранительные органы. Было заведено уголовное дело, и оно даже дошло до суда, но, увы, слуги Фемиды сочли собранные аргументы недостаточными и оправдали подозреваемых. При этом у нас на руках есть неопровержимые доказательства случаев, когда льготы по увечью получают абсолютно здоровые люди. И им не нужно обивать пороги учреждений и выстаивать километровые очереди. Сейчас мы готовим официальную информацию в Генеральную прокуратуру с просьбой провести проверку работы медкомиссий.
В банке данных
В минсоцразвития утверждают, что процедура подтверждения инвалидности и прохождения медкомиссий на сегодня обязательна, так как человек должен доказать, что жив и его пособие не получают родственники. На первый взгляд, аргумент убедителен. Но возникает вопрос: а зачем в таком случае в каждом профильном ведомстве Киргизии, в том числе минздраве и минсоцразвития, формируются базы данных, где ведется электронный учет всех состоящих на учете лиц с ограниченными возможностями?
Казалось бы, чего проще? Родился, к примеру, ребенок. В роддоме информацию внесли в электронный реестр, затем данные передали в поликлинику по месту жительства. Случилось несчастье, и человек стал инвалидом - в один клик можно отследить, при каких обстоятельствах все произошло, какие меры приняты, что назначено. А ушел из жизни - при оформлении справки о смерти внести номер документа в базу данных, которая будет доступна для социальных служб.
Увы, пока цифровизация, о которой часто говорят с высоких трибун, людей с ЛОВЗ не касается. Им приходится выстаивать длинные очереди - то к врачам, то к чиновникам, чтобы последние смогли убедиться воочию: ампутированная конечность так и не отросла, а парализованный не стал бегуном.
Подавляющее число экспертов в области социальной защиты уверены, что ситуацию вполне можно выправить, заработай в Киргизии на должном уровне электронное правительство. Но те же специалисты убеждены: цифровизация услуг тормозится самими чиновниками. Ведь при переходе на электронный формат получать мзду станет гораздо сложнее.
Время, да в общем-то и жизнь для Ильяса Акулова (имя изменено. - Прим. ред.) остановились семь лет назад. Он с супругой и двумя детьми возвращался с отдыха на Иссык-Куле. На подъезде к селу Каджи-Сай в их автомобиль на полной скорости врезалась дорогая иномарка. Супруга скончалась на месте, у семилетнего Анвара многочисленные переломы, трехлетний Салайдин отделался царапинами. У самого Ильяса оторвало левую руку.
Виновника дорожно-транспортного происшествия нашли. Экспертиза показала, что водитель иномарки был в состоянии сильного алкогольного опьянения, но он оказался единственным сыном влиятельного чиновника. В таких случаях, как известно, дело до суда доходит редко. Хотя надо отдать должное, родители мажора пострадавшей семье помогли.
- Нам оплатили лечение и похороны жены, но разве существует сумма, которой можно измерить потерю близкого человека? - с горечью говорит Ильяс. - Мне ампутировали руку, к тому же поврежден позвоночник, так что передвигаюсь с трудом. Дали вторую группу инвалидности, назначили соответствующую пенсию, но чтобы ее получать, как и воспользоваться льготами на лекарства, я каждый год обязан проходить комиссию, которая должна подтвердить мой статус. Не понимаю, зачем это нужно, или там полагают, что у меня отрастет рука?
Эльвира Жайдиева (имя изменено. - Прим. ред.) получила первую группу инвалидности еще в детстве. Она родилась со страшным диагнозом - детский церебральный паралич (ДЦП). Сегодня ей 27 лет. Она передвигается на специальной коляске. Каждый год в назначенное время она также отправляется на заседание комиссии, члены которой должны удостовериться в том, что выздороветь девушка не может.
- Зачем это нужно? - задается Эльвира вопросом. - Может, медики полагают, что ДЦП в Киргизии излечим или я симулирую болезнь, чтобы получать нищенское пособие по инвалидности? Вы не представляете, с какими трудностями приходится сталкиваться, чтобы добраться до ближайшего магазина и купить хлеба и молока. А люди смотрят с таким отвращением, словно я прокаженная. Пожизненная инвалидность у нас дается полностью лежачим, но в комиссии посчитали, что раз я передвигаюсь на коляске, значит, могу приехать на осмотр. Они сами не хотели бы хоть раз попробовать?
Справка "РГ"
По данным министерства труда и социального развития, в Киргизии проживает 178 тысяч человек с ограниченными возможностями здоровья, из них около 30 тысяч - дети до 18 лет.