Программу фестиваля закрывали "Рассказы Шукшина" Театра Наций. Художественный руководитель Евгений Миронов назвал этот спектакль "визитной карточкой" своего театра.
Евгений Миронов: В эти дни мы вообще-то должны были показывать "Рассказы Шукшина" в Китае, но, получив приглашение из Алтайского края, решили поехать на родину Василия Макаровича. Это святое. "Рассказы Шукшина" - визитная карточка Театра Наций. Мы играем его на фоне портретов людей, сделанных в селе Сростки. Это всегда очень большая ответственность. Когда выхожу на сцену, всегда на них смотрю. Выражение лиц, конечно же, не меняется. Но мне кажется, что, если спектакль идет как-то не так, это видно по лицам селян. Они держат в тонусе всю нашу команду.
Это очень живой спектакль. Я бы продавал билеты на него в аптеках - он лечит не только зрителей, но и артистов. И он каждый раз другой - на протяжении почти 11 лет! Не знаю, сколько ему отмерено судьбой, но мы им очень дорожим. Спектакль настолько крепко заделан, что он может еще с десяток лет прожить, хотя состав, наверное, придется менять, вводить молодежь. Лично я на 100-летнем юбилее Шукшина если кого-то и сыграю, то только деда, лежащего на лавке.
Как думаете, почему все представленные на фестиваль спектакли собраны из рассказов? И ни одной постановки на основе пьесы Шукшина или повести. Театровед Елена Кожевникова считает это отражением клипового сознания современного человека.
Евгений Миронов: Трудно с ходу ответить. Но вообще Василий Макарович очень опасный автор. С его рассказами легко скатиться в лубок, веселое представление о простых людях. Многие так и пытаются показать сложный мир Шукшина, но, честно скажу, лучше бы они этого не делали. В нашем случае режиссер Алвис Херманис, латыш - правда, бывший советский человек, - с большой любовью, вниманием и серьезностью отнесся к героям Шукшина. Это была идея Алвиса - поехать в Сростки. Десять дней мы ходили по деревне, сидели, лежали, плясали, общались с местными жителями, купались в речке - ох и холодная вода в Катуни!.. Могу сказать одно - раз к произведениям Шукшина до сих пор такое внимание, значит, он жив. Живой классик, хоть и умер 45 лет назад.
Тот ваш выезд в Сростки помог помимо всего прочего в точности передать особенности речи местных жителей. На фестивале актеры ряда театров нет-нет да и коверкали шукшинское слово. Вроде бы мелочи, но я видел, как сидевшие рядом зрители морщились - маленькая фальшь может родить большое недоверие.
Евгений Миронов: А вы знаете, что мы реабилитировали одно слово в рассказе "Сапожки"? Сергей Духанин спрашивает у продавщицы: "Это сколько же такие пипеточки стоят?" А нам Лидия Николаевна Федосеева-Шукшина сказала: "Ну какие пипеточки? Это же не аптека. В типографии просто пропустили опечатку. Не "пипеточки", а "пинеточки", обувочка для грудных младенцев". Такая вот ласковая ассоциация родилась в голове героя рассказа. У нас в спектакле "пинеточки"!
На фестивале были постановки, где мир Шукшина воспринимался современным и актуальным. Ушли в тень советские реалии и умиление деревенскими чудиками, а на передний план выступили размышления писателя о смысле жизни, особенностях национального характера.
Евгений Миронов: Для меня шукшинские произведения никак не история шестидесятых-семидесятых годов. Это наше настоящее, наши современники. И ничего из рассказанного Василием Макаровичем не поменялось - ни в хорошую, ни в плохую сторону. Он ведь не о своих земляках и русских людях в целом размышлял - он писал о природе человека, его истинных и мнимых ценностях, поисках себя и смысла жизни. Потому так хорошо идут "Рассказы Шукшина" за рубежом. Там узнают себя. Во французском Лионе я познакомился с немолодой женщиной. Стояла и плакала. Думаю, наверное, эмигрантка, из России. Оказалось, коренная француженка. Говорит: в "Сапожках" узнала своего отца, который тоже когда-то купил ей обувку на последние деньги… Спектакль пробивал сердца людей в Чили и Гонконге, Амстердаме и Вероне, других городах Европы. Пробивал наповал. После Барнаула мы полетим в Лондон на большие гастроли - среди спектаклей, которые хотим показать, есть и "Рассказы Шукшина". Надеемся, британцам они тоже понравятся.
В нашем актерском ансамбле собраны люди из Саратовской, Кировской, Ростовской областей, Пермского края, Молдавии и Оренбурга, Казани и Москвы. Для каждого "Рассказы Шукшина" - это еще и общение со своими истоками, малой родиной. Когда я репетировал "Сапожки", представлял себе двоюродного брата из Саратова.
Сергей Духанин личность светлая. А как вы относитесь к таким, как Глеб Капустин из рассказа "Срезал"? Вредный же мужик, ехидный.
Евгений Миронов: Да я и сам такой же отчасти. У Шукшина, мне кажется, нет отрицательных героев. Они все положительные. Со своей философией и юмором.
Многие шукшинские герои мучаются душевной болью. Что делаете, когда у вас душа болит?
Евгений Миронов: (Смеется.) Пью чай из алтайских трав! Я часто езжу по России и встречаю много прекрасных людей, у которых душа болит от невостребованности, невозможности полной самореализации. У нас фантастически красивая земля, но живет на ней множество несчастных, пьющих людей. Надо с этим бороться, потому что невозможно, больно глядеть. Как бороться? Не знаю… Сегодня вот посетил в Барнауле замечательный Музей истории литературы, искусства и культуры Алтайского края. Побольше бы таких! Столько нового узнал - например, о пребывании на Алтае Достоевского и Рериха. Работают в музее настоящие подвижники - директор Игорь Коротков и его сотрудницы. На таких людях стоит Россия. Не на ракетах, а на людях! Коротков сам как ракета. Он хранит главное оружие России - сердца людей, их души. Для меня это подлинные ценности.
Известный российский киновед Валерий Фомин считает пьесу "До третьих петухов" духовным завещанием Шукшина. Ее давно не ставили в России.
Евгений Миронов: На следующий год мы хотим провести творческую лабораторию по произведениям Шукшина. Будут работать три режиссера. Сейчас обсуждаем, что они возьмут для эскизных спектаклей. Возможно, кто-то отважится на эту пьесу.