Каллейя, решив серьезно заниматься вокалом в 16 лет, пел сначала в церковном хоре и брал уроки у мальтийского тенора Пола Асциака, с которым работает и поныне. Успешная карьера планетарного машстаба началась у него уже в 20 лет. И, как оно часто бывает, произошло это после побед на престижных международных конкурсах Belvedere в Вене и Operalia Пласидо Доминго в Пуэрто-Рико.
Впервые в Москву и в Россию Джозеф Каллейя приезжал в январе 2007 года, запомнившись впечатляющим участием в концертном исполнении оперы Доницетти "Лючия ди Ламмермур" в партии страстного Эдгара Равенсвуда, возлюбленного Лючии - прекрасной Лоры Клейкомб. Потом уже годы спустя последовали два сольных концерта в статусе абсолютной звезды, которая и сегодня, как показал и нынешний вечер, не теряет своей яркости, а, наоборот, приобретает редкие, очень востребованные оперным театром качества. Прежде всего, твердо "заявив" своим выступлением, что, обладая сокрушительным обаянием, его голос имеет редкую способность, как к лирическому, так и драматическому репертуару. И всякие попытки "втиснуть" его талант в строго очерченные рамки определенного вокального амплуа бессмысленны.
И в подтверждение этому представил в "Зарядье" по-настоящему звездную программу, немного эклектичную, но состоящую из хитов, что неизменно приводят в восторг самую разную публику. Дабы сделать реверанс публике, певец даже рискнул исполнить, как и на концерте 2014 года, романс Чайковского "Нет, только тот, кто знал". И получилось у него с большим чувством, подлинной музыкальностью и чуть-чуть подглядывая в "шпаргалку" с русским текстом, который на этот раз поддался ему практически без серьезных помарок. Еще в программе вечера пару песен Тости, а все остальные номера - оперные арии, в основном итальянские.
Единственное замечание, или даже точнее ощущение, что голос 41-летнего тенора чуть "взрословатый" для Ромео из оперы Гуно "Ромео и Джульетты" из-за того, что от природы его голос отличается немного глухим звучанием в нижнем регистре и немного баритональной окраской. Зато все другие арии - вердиевские Герцога из "Риголетто" и Рудольфа из "Луизы Миллер", веристские - Каварадосси из "Тоски" Пуччини и Федерико из "Арлезианки" Чилеа - были исполнены фактически эталонно, как по смысловой и эмоциональной наполненности каждой фразы, так и роскоши кантилены с кульминационно-триумфальными верхними нотами. Вопреки филармоническому формату выступления, из всякой арии получился реальный театр, захватывающий стопроцентной актерской самоотдачей. Публика откликнулась ответным экстатическим восторгом, в благодарность за который получила на бис "Гранаду", O sole mio и "Очи черные".