Вообще-то "Маяк" основан на реальной истории, и по ней уже один фильм не так давно был - тоже называется "Маяк". История вкратце такова: два смотрителя маяка застряли на рабочем месте из-за аномальных погодных условий, один погиб, второй тронулся умом. С тех пор на маяки посылали смены из трех человек.
Роберт Эггерс, автор не слишком плодовитый, но уже ставший значимой фигурой для современного хоррора, начал с того, что действие перенес с Британских островов в Новую Англию. Это такой кусочек земли в северо-восточном углу США, колонизированный в XVII веке английскими протестантами, родина Говарда Лавкрафта, Стивена Кинга и собственно Роберта Эггерса, со своей характерной атмосферой. И со своими культурными особенностями, на творчество Эггерса, естественно, повлиявшими.
Снят "Маяк" в пижонски старомодной манере ужастиков 1930-х годов: узкий, чуть ли не квадратный формат кадра, черно-белая пленка и обилие крупных планов. Это, во-первых, красиво, а во-вторых, здорово передает гнетущую тесноту пространства, где разворачивается жуткая, психоделическая и смешная пьеса.
Герои Дефо и Паттинсона без конца ругаются, напиваются до чертиков, танцуют, пляшут, беседуют по душам (а за душами у них - по страшному секрету), опять ругаются, снова напиваются до чертиков, танцуют, пляшут и так далее. Параллельно их отношения хаотично метаморфируют, переходя из разряда враждебных в почти дружеские, опасно кренясь в сторону гомосексуальных и обратно становясь враждебными. Ну а чего еще ждать от двух угрюмых мужиков, надолго изолированных от цивилизации и женщин и снабженных огромным запасом алкоголя?
Трудно, конечно, отделаться от ощущения, что все это очень похоже на американскую версию "Зеленого слоника", который в целом о том же самом - об изоляции и безумии. Один на момент завязки - уже "поехавший", второму это только предстоит. И на фоне "Зеленого слоника" фильм Роберта Эггерса в плане как раз яркости иллюстрирования мучительного процесса утери рассудка смотрится не менее нажористо, а заодно старается не отставать по части смакования физиологических мерзостей (но куда там).
Основная сила фильма - в диалогах. То, как они написаны и поставлены, и то, как их раскатисто, с надрывом разыгрывают Паттинсон и Дефо, - опыт неповторимый. Дефо извергает сложносочиненные ругательства, зловеще выпучивая глаза, его лицо, заполняющее большую часть экрана, покрывает узор из теней - и это одновременно комично и жутко. Паттинсон в очном противостоянии с коллегой держится молодцом и берет дополнительные очки в номерах одиночной программы - когда сталкивается с агрессией чайки, например. Притом, раскрывая каждого из персонажей через их словесные взаимодействия, через их поведение и поступки (и немножко через флэшбэки), Эггерс специально оставляет в сценарии множество открытых для интерпретации вопросов.
Параллельно тому, как у героев помутняется разум, их замкнутый крошечный мирок заволакивает морок, полнящийся всеразличной мифологической, библейской, фрейдистской, юнгианской и иных видов чертовщиной. Чертовщиной, порождающей бездну возможных трактовок, ключи к которым разбросаны повсюду в виде легко или не очень считываемых образов - вроде фаллического силуэта самого маяка, очевидных кивков в сторону Прометея и Протея или визуальных отсылок к Саше Шнайдеру.
Но все-таки иногда голая русалка - всего лишь голая русалка, игра больного воображения. А громко испускаемые кишечные газы - тем более. И сколько бы ни было заложено в фильм потаенного и заумного - а заложено в него потаенного и заумного ого-го сколько, - не стоит забывать, что в первую очередь это остроумная разговорная комедия про двух соседей поневоле, у которых жизнь не удалась, страдающих от полового воздержания и ругающихся из-за лампочки. И в таком ракурсе "Маяк" работает ничуть не хуже, чем в любом другом из бесконечного множества, веселя и радуя. Что немаловажно, поскольку мифологии и юнгианства напихать много ума не надо, а вот сделать так, чтобы оно и само по себе нехило цепляло, - это уже иной совсем уровень мастерства.