С одной стороны, постоянный тест на знание "матчасти" - насколько ответственные товарищи понимают, с чем имеют дело. С другой - проверка на творческое мышление: привычные схемы работают в лучшем случае с низким КПД, а иногда и вовсе дают сбой.
В последние месяцы две запутанные и конфликтные (каждая по-своему) ситуации привлекают внимание. Попытка решить проблему сирийского Идлиба вызвала резкий рост напряжения в отношениях России и Турции. Длительные и изматывающие переговоры о наполнении новым содержанием Союзного государства России и Беларуси сопровождаются эмоциональными всплесками, особенно со стороны Минска. К тревожным факторам можно добавить еще и иранский - обострение ситуации в начале года плавности событиям не добавляет.
Боже упаси проводить параллели, речь о другом - взаимодействие государств не укладывается в линейные схемы, которыми мы часто по инерции оперируем. То, что интересы России и Турции в Сирии, как минимум, не совпадают, а во многих аспектах противоположны, сказано не раз. Равно как и то, что Москва и Анкара нуждаются друг в друге, потому что без второй стороны не могут эти самые интересы - у каждого они свои - реализовать.
Схема работает уже три года - с постоянными обострениями, но неизменными договоренностями, как их гасить. Давно было понятно, что именно Идлиб станет зоной самых тяжелых разногласий. Задачи России и Турции совершенно различны, сама провинция превратилась в территорию скопления наиболее радикальных и трудноуправляемых сил, сконцентрировавшихся там по мере распространения зоны контроля Дамаска.
Второй фактор существенен, поскольку Анкара ужесточает свою позицию еще и потому, что не способна в полной мере контролировать своих подопечных. Москве, впрочем, тоже нужно искать убедительные аргументы в разговоре с сирийским руководством, почему оно должно вести себя в Идлибе аккуратнее, чем в других местах, где вопрос решался военным способом.
Как бы то ни было, кризис налицо, а чем больше столкновений и потерь, тем сложнее отступить без потери престижа. Сторонние комментаторы, естественно, не посвящены в детали переговоров, которые идут между Россией и Турцией, но даже со стороны ясно, насколько все сложно и зыбко.
Значит ли это, что сирийский процесс под угрозой, как говорят алармисты со всех сторон? Рискнем предположить, что решение все равно будет найдено - по той самой причине, которая упомянута выше. Какие бы ни были цели у России и Турции в Сирии, шанс добиться их вопреки партнеру невелика. Военные действия в данном случае вопрос не решат.
На расстановку сил и переговорных позиций они, конечно, влияют, но военной победы в сложившейся ситуации все равно не добиться - у каждой стороны есть возможность этому воспрепятствовать. А это означает, что придется мучительно договариваться и идти на взаимные уступки. Задача России - полноценное восстановление сирийской государственности, но после того, что происходило в стране почти все предыдущее десятилетие, это требует терпения и не терпит максимализма.
Российско-белорусские переговоры - явление иного порядка. Общее только одно: обилие встревоженных комментариев о том, что на грани краха чуть ли не вся конструкция отношений. Особенно усердствует белорусская сторона, но и с российской хватает высказываний (неофициальных, впрочем) в духе "сейчас или никогда".
Если отвлечься от паникерства, то происходящее совершенно закономерно. Отношения Москвы и Минска в нынешнем формате насчитывают более четверти века, логика действий сторон менялась неоднократно, как и внешние обстоятельства. Рано или поздно должен был наступить момент ревизии. Процесс выработки новой формы взаимодействия и сосуществования легким быть не может, поскольку интересы государств разные, отстаивать их учились много лет. Но, как и в первом описанном случае, альтернатив договоренностям нет. Российская Федерация и Республика Беларусь друг другу нужны, связи уникальны и незаменимы. Поэтому они обречены развиваться.
Тем более благоприятно, чем более жесткие переговоры будут предшествовать новым договоренностям. Причем заклинания насчет братских народов и все прочие эмоции, которыми переполнен российско-белорусский дискурс, сейчас только мешают. Потому что все знают: нет хуже и вреднее ощущения, чем то, что тебя склонили к чему-то невыгодному под предлогом родственных чувств. Это не означает, что близости и симпатий не существует, - еще как. Но они только укрепятся от того, что их защитят от неизбежного в межгосударственных отношениях торга по конкретным вопросам.
И еще одно существенное обстоятельство, относящееся к обоим описанным сюжетам.
И российско-турецкий, и российско-белорусский диспут решается лицом к лицу. Желающих поучаствовать в процессе извне хватает, как и желания кого-то из собеседников привлечь внешние подпорки для упрочения собственных переговорных позиций. Но это иллюзия. Или игра. Никакие внешние силы сыграть предметную роль не способны, да в общем их и не интересует результат. Так что тем более - альтернативы договоренностям нет.