Ирина, вот письмо из нашей почты: "И подумать не могла, что заблокирую в соцсетях подругу, с которой мы вместе 11 лет: уже не могу выносить ее постоянную браваду тем, что она ничего не боится, ходит по всему городу... Люди не понимают, что они - потенциальные убийцы, разносчики вируса!". Анна С., 44 года, г. Москва. Как прокомментируете?
Ирина Катин-Ярцева: Сегодняшняя ситуация - кризисная, и она в каждом из нас порождает сильнейшую тревогу. Чтобы справиться, мы пользуемся разными защитными механизмами: один находит защиту в действии, запирается дома, все моет и чистит. Другой же защищается отрицанием. И на выбор способа защиты мы не можем повлиять, он происходит помимо нашего сознания. Но если обычно мы миримся с инаковостью близких, то сейчас ставки слишком велики - люди боятся за свою жизнь. И в отстаивании своего способа защиты проявляется их тревога, беспомощность, злость на ситуацию. Что тут можно сделать, так это попытаться услышать другого. Понять, что для него сейчас самое тяжелое: страх ли это за свою жизнь или ограничения подвижности, свободы. Поделиться в ответ и своими страхами. Прочувствовать переживания друг друга.
Но если разговор по душам не помогает? Временно расстаться, чтобы не "передраться" - хороший выход?
Ирина Катин-Ярцева: Да, отключиться друг от друга, убрать из поля видимости людей, вызывающих раздражение, агрессию - выход.
Но ведь есть и семьи, где диаметральных взглядов на ситуацию с коронавирусом - сидеть дома или нет, мыть покупки или не мыть, гулять ли с детьми - придерживаются супруги. Как быть?
Ирина Катин-Ярцева: В семье надо постоянно искать компромиссы. "Я вижу, что тебе невыносимо дома, давай подумаем, как сделать так, чтобы твои выходы были максимально безопасны для меня, которой невыносимо страшно". К примеру, вам, возможно, станет легче, если близкий человек, хотя и будет сам ходить в магазин, а не пользоваться доставкой, но согласится делать это лишь в ранние часы и носить маску.
Еще одна болевая точка: мужчины не хотят круглосуточно делить быт с женой и детьми. И "сбегают" на съемные квартиры. Вот письмо от Елены М., 32 года, нашей читательницы из Волгограда: "Неделю назад муж сказал, что удаленку у него на работе отменили, придется ездить в офис. Случайно узнала, что на самом деле он снял квартиру в доме поблизости и убегает туда от нас с детьми. Знаю, что он там один, но все равно - я убита". Что скажете?
Ирина Катин-Ярцева: Современные люди привыкли к определенной дистанции с близкими, ее сокращение тяготит их. Кроме того, никуда не делась гендерная разобщенность в семьях - мужья часто не принимают участия в быте и заботе о детях, столкновение с этой стороной жизни вызывает у них протест.
А в письме настораживает не решение разделиться (оно вполне может быть оправданным, например, человеку для работы нужна тишина), а то, что оно принято единолично и окружено ложью. Это вопрос не карантина, а более глубоких проблем в семье.
Карантин принес много непонимания и между пожилыми родителями и взрослыми детьми. Вот такое письмо: "Мы с женой решили прервать пребывание в другой стране, чтобы быть вместе с моими пожилыми родителями. Но они воспротивились: не переезжайте, мы в строгой изоляции, соседка помогает с заказом продуктов. Наше место заняла соседка..." Андрей И., 35 лет, г. Пушкино.
Ирина Катин-Ярцева: Совет тут один: стараться сейчас быть особенно бережными друг к другу, говорить о своем состоянии и чувствах, стремиться понять переживания близких, делая скидку на кризис. Проявлять гибкость, искать компромиссы (встречи онлайн, заказ продуктов и подарков, любая другая забота на расстоянии). Не делайте "резких движений", не ввязывайтесь в ссоры, не вычеркивайте родных людей из своей жизни, а конфликты поставьте на паузу.
Еще одна частая проблема - зависимость от информации, даже "отравление" ею. "Мое утро начинается с новостей, ищу цифры по пандемии. Смотрю все новости по ТВ и даже поздно ночью заглядываю в телефон. Я понимаю, что надо как-то отключиться от потока информации, но не могу..." - пишет Евгений, 32 года, г. Минск.
Ирина Катин-Ярцева: Если уж не можете отключиться от новостей, попробуйте поменять их "знак" - следите за цифрами выздоровевших, читайте о новых идеях, поисках вакцин, последних открытиях. Подойдут также анекдоты, шутки и мемы о вирусе. Ищите возможность активных действий - помогайте тем, кому тяжелее (кто-то шьет маски, кто-то помогает с доставкой продуктов соседям).
Пожилых домочадцев переключайте на хорошее - вместе пересматривайте любимые фильмы, давайте им возможность действия ("Приготовишь мне сегодня мою любимую шарлотку?", "Когда довяжешь эти мои теплые носки? Очень нужны!", "Пытаюсь вспомнить название того фильма, поможешь?").
Люди пытаются осмыслить происходящее, невольно ищут и "назначают" виноватых. Москвичи недовольны тем, что в столицу прилетают рейсы с вывозимыми из-за границы россиянами. В регионах народ протестует против приезда дачников из больших городов... Почему люди тратят силы на то, что совсем не помогает делу?
Ирина Катин-Ярцева: Кризисные ситуации отнимают очень много сил. И у многих людей в этот момент снижается способность к здравым действиям, на поверхность выходят базовые способы реакции: беги, сражайся, притворись мертвым. Люди или сбегают в отрицание, или впадают в апатию - "притворяются мертвыми", или "сражаются" - ищут и атакуют тех, кого считают виновными. Плюс обостряются все существовавшие до этого конфликты. Например, социальные.
То есть сам по себе коронавирус новых конфликтов не породил?
Ирина Катин-Ярцева: Нет, но он сделал более яркими те конфликты, что и так были, - старые, вечные.
На самоизоляции с нами стали происходить странные вещи. Когда число заболевших в Москве было невелико, а режим изоляции только ввели, люди смирно сидели по домам. Но ситуация ухудшилась, и вот индекс изоляции упал ниже 2,8 из пяти возможных. Чем объяснить эту беспечность россиян?
Ирина Катин-Ярцева: Этому есть несколько объяснений. Во-первых, человек - существо социальное. Контакты, настоящие, а не виртуальные, - сильнейшая потребность большинства из нас. А образ жизни, полный ограничений, нам непривычен, мы под такое не адаптированы.
То есть со временем люди просто соскучились по общению?
Ирина Катин-Ярцева: Да. А во-вторых, в длительном состоянии тревоги люди цепляются за свои привычки, за ежедневную рутину - прогулки, покупки. Для многих походы в магазин - в принципе единственное развлечение, которое можно себе позволить. И третье. Ритмичное движение, ходьба способствуют переработке зашкаливающих эмоций, это естественный физиологический механизм. Именно поэтому сейчас многие так сильно стремятся к прогулкам.
Если врожденное стремление человека к движению и "воле" так сильно, то какими аргументами можно нас убедить остаться дома?
Ирина Катин-Ярцева: Особенности нашего менталитета таковы, что мы часто ищем подвох в официальных сообщениях, не верим им и стремимся поступить наоборот, привыкнув с боем вырывать свое. И, как ни странно, эффективнее работают не запугивающие сообщения о страшной опасности вируса, а здравая информация, направленная на снижение тревоги.
Как могли бы здесь помочь СМИ? А может быть, и блогеры, и все "сидящие в сетях"?
Ирина Катин-Ярцева: Нужно спокойное информирование о том, что происходит, без эмоционального давления, без пугающих эпитетов (вроде знаменитого "легкие в труху").
Упор должен быть на то, что у властей есть план действий и он непременно сработает. И подробно объяснять этот план людям.
Публиковать разные полезные перечни, например, делиться надежными сервисами доставки продуктов, памятками о том, как пользоваться средствами защиты, лайфхаками по организации времени и пространства. Рассказывать, как люди помогают друг другу, какую реальную помощь предоставляют власти и волонтерские организации, как эту помощь получить и как можно ее оказать.