Обсудим тему с Игорем Барцицем - директором Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ.
Мы не оказались в будущем. Нам просто дано подумать, как пережить настоящее
Интернет переполнен всевозможными поучительными и шутливыми картинками, курьезами и казусами удаленного взаимодействия студентов и профессуры. При этом рефреном звучит тезис о наступившем будущем, новой реальности, к которой нам предстоит приспособиться. О таком будущем мечтали представители университетского сообщества?
Игорь Барциц: Боюсь вас разочаровать: нет, мы не оказались в будущем. Нам просто дано подумать, как пережить настоящее. Складывается ощущение, что многие воспринимают происходящее как некую компьютерную игру. Игровое восприятие - это, с одной стороны, спасение психики от нарастающего негатива, с другой - результат того, что для подавляющего большинства (за исключением власти, пытающейся мобилизовать страну на противодействие пандемии, врачей и эпидемиологов, заболевших и их родственников) происходящее носит характер телевизионной трансляции и дает поводы для упражнений в остроумии. Будем откровенны: ни эксперты, ни обыватели пока не отдают себе отчета в последствиях происходящего. Очевидно одно - это не игра! Например, кто только не повторял в эти дни глупость про китайский знак, который одновременно обозначает "кризис" и "возможность". По злой иронии экономической судьбы именно для страны, изобретшей этот иероглиф, в которой и началась пандемия, кризис станет возможностью. Для всех остальных стран происходящее - сильнейший удар. Есть такая общепринятая практика - каждый уважающий себя университет обязан прописать в уставе тезисы о своей миссии. Не скрою, всегда с улыбкой относился к этому высокопарному требованию. Миссия университетов (академий) мне представляется неизменной со времен Аристотеля и Болоньи. И вот впервые я готов рассуждать о роли университетов в таком высоком стиле: если угодно, у нас сейчас есть своя особая миссия.
И в чем же она?
Игорь Барциц: Если для кого-то социальная миссия сейчас состоит в том, чтобы лежать на диване и смотреть кинофильмы, то для нас, профессуры, она в том, чтобы учить, спокойно и четко по расписанию, в свежей рубашке и галстуке выходить в онлайн и читать лекции, вести семинары, проверять задания, разрабатывать проекты. Делать это так долго, как того потребует эпидемиологическая ситуация. Эта миссия достойна общественного уважения.
То есть в вашем понимании переход в онлайн - мера вынужденная и временная? Но ведь последние годы мы только и говорили об использовании интернет-технологий в образовании, о необходимости использования дистанта и т.п. И вот - получайте, пользуйтесь!
Игорь Барциц: Произнесите еще феллиниевское "Gradisca" ("угощайтесь")! Не буду отрицать очевидных преимуществ онлайн-образования. Это и предоставление широкого выбора образовательных траекторий и ресурсов, создание единой образовательной среды и ее масштабирование, повышение доступности качественного образования, обучение по удобному индивидуальному графику. Кроме того, и это немаловажно, такая форма существенно сокращает финансовые и временные затраты обучающегося. Университет в классическом понимании становится посредником, дорогим и недостаточно гибким, с ним начинают конкурировать различные образовательные интернет-платформы, успешное окончание которых в некоторых случаях предпочтительнее диплома или степени, полученных в местном институте.
Более того, университеты теряют монополию на предоставление образовательных услуг. Во всяком случае, как любит говорить председатель Сбербанка Герман Греф, "основные конкуренты Сбербанка не банки, а технологические компании, которые строят экосистему". Точно так же основные конкуренты университетов не университеты, а компании, участвующие в очень диверсифицированных и свободных от дипломов образовательных программах, которые пользуются все большим и большим спросом. Все это правда. Но с одной поправкой: в стандартных, обычных, нормальных условиях, когда онлайн-образование - дополнение к образованию классическому. Это хорошо, даже замечательно, что ведущие университеты практически в два-три дня смогли обеспечить онлайн-обучение и подготовленной профессурой, и технологическим сопровождением, и контентом. Но это "две большие разницы" - обеспечить онлайн-образование в условиях надвигающейся угрозы и жить в онлайн-образовании как в некоей новой реальности.
Вы полагаете, это надолго?
Игорь Барциц: Не будем смешить Господа нашими предположениями. Давайте надеяться, что к осени все завершится. Но приобретенный, пусть и не самый позитивный, опыт останется с нами. Мы не можем не сделать выводов как для системы образования, так и для общества в целом.
Какие это могут быть выводы для системы образования?
Игорь Барциц: Во-первых, переход в онлайн осуществился путем механического переноса форм и практик классического образования в формат удаленного взаимодействия. Тем самым была выполнена социальная миссия сохранения занятости студентов и профессуры, но, если мы говорим о системных преобразованиях, речь идет об изменении форм и содержания образовательных программ. Меняется само предназначение преподавателя, на него возлагается нагрузка не только транслировать знания и опыт, но и направлять студента в виртуальном образовательном пространстве, давать рекомендации при выборе образовательных платформ и обучающих ресурсов, учить ими эффективно пользоваться. Чтобы выполнить эту задачу, профессуре самой придется немало чему подучиться. Во-вторых, после прохождения пандемии необходимо будет правовым образом урегулировать все те изменения, которые де-факто были введены в условиях борьбы с ней.
В частности: а) надлежит дать четкое правовое регулирование онлайн-образования и механизмов оказания образовательных услуг в дистанте, защиты авторских прав и прав на программное обеспечение; б) прописать новые алгоритмы доверия к контрагентам, которые обеспечивают и сопровождают образовательный процесс, начиная от верификации студентов в ходе принятия экзаменов до контроля за дисциплиной и качеством образования; в) определить систему защиты финансовых платежей, правил электронного сопровождения, защиты цифровых профилей студентов и абитуриентов; г) выработать баланс личной свободы и общественной безопасности при применении цифровых образовательных технологий, моделей отслеживания и контроля; д) уточнить статус цифровых образовательных платформ и порядок их использования. И особо подчеркну - определить меры защиты права на честную информацию и меры ответственности за фейк. "Фейк" - одно из ярких слов новояза: не правда, но и не обязательно ложь.
Согласен, для молодежи требование правды особенно важно. Но, может, это лишь одна из составляющих юношеского максимализма, который с возрастом проходит?
Игорь Барциц: В последнее время я провожу некий эксперимент, спрашиваю у людей разных поколений: согласитесь ли вы с тем, что у каждого человека появится устройство (или, например, программа в гаджете), которое будет сигнализировать его обладателю, правду ли говорит его собеседник или нет? Интересны итоги: чем моложе мой интервьюер, тем больший процент поддерживающих такую возможность. При всей относительности правд в обществе постмодерна запрос на правду растет, все более ценится доверительное общение, честная информация. По тому, как ведут себя органы власти, в том числе московское правительство, складывается ощущение, что власть приняла этот запрос на правду и доверие.
Онлайн-образование дешевле для студента, но не для университета
Вернемся к университетам. В чем "университетская" правда, "профессорская" правда, когда речь заходит о балансе классического живого образования и его дешевого онлайн-суррогата?
Игорь Барциц: Во-первых, не готов поддержать негативный подтекст, которым вы сопроводили вопрос. Онлайн-образование ни в коем случае не "суррогат", не заменитель классического, как вы выразились, живого образования. Это его дополнение. Во-вторых, одно из самых больших заблуждений, что онлайн-образование дешевле для университетов, чем классическое, предполагающее непосредственный контакт профессора и студента. Онлайн-образование дешевле для студента в том смысле, что ему совсем не обязательно ехать в столицы, учиться в зарубежных университетах, снимать жилье и т.п. Но онлайн-образование не может быть дешевым для университетов.
Причем я не имею в виду расходы на технологии, платформы, компьютеры и прочие "харды и софты". Да, это недешево, но вполне по плечу крупным университетам. Основные вложения сегодня не в технологии, а в содержание. Отмечу высокую стоимость разработки онлайн-курсов. Самые простые, базовые курсы (на основе готовых шаблонов) потребуют 75-85 часов работы на один час времени слушателя, продвинутые курсы с интерактивными элементами и геймификацией - до 500 часов на один час времени обучающегося. Таким образом тотальный переход всех вузов к онлайн-образованию невозможен, он сдерживается объективными ограничениями, многие из которых преодолеваются в процессе развития форм и технологий дистанта.
Какие ограничения вы имеете в виду?
Игорь Барциц: Прежде всего нарастает информационная асимметрия на рынке образовательных онлайн-ресурсов: пользователю тяжело выбрать из многообразия предложений действительно качественные программы, оценить их достоверность, полезность, системность, научность, что может привести к напрасной трате денег и времени. Кроме того, частные поставщики онлайновых образовательных услуг могут выдавать дипломы и сертификаты об образовании, которые не соответствуют реальным навыкам и компетенциям и вводят в заблуждение потенциальных работодателей. Отсутствие технических возможностей (компьютеров, сетей и интернета) по онлайн-обучению для всех граждан страны порождает "цифровые разрывы" и неравный доступ к образовательным услугам. Далее, отсутствие живого общения с преподавателем приводит к редуцированию сложности передаваемого материала, снижению мотивации обучающегося. Без коллективного взаимодействия образовательный процесс теряет эффективность. При этом потребность в живом общении настолько велика, что студенты онлайн-курсов нередко самостоятельно организуют встречи друг с другом, работая вместе над какой-либо темой и помогая сохранить вовлеченность и увлеченность процессом.
Если честно, я ждал, когда вы отметите именно этот фактор. Разговор о финансах вызвал в вас не "профессорскую", а "директорскую" правду. На мой взгляд, "профессорская" правда в том, что профессор - это личность, гражданин в некрасовском понимании, человек - носитель ценностей, передающихся из поколения в поколение.
Игорь Барциц: Не спорю. Более того, использую ваш тезис: под влиянием цифровизации произошло расширение масштаба охвата людей процессом образования. Оно становится доступным практически для всех. В онлайн можно поступить на программы, посетить лекции выдающихся ученых, профессоров, пройти уникальные тренинги, на которые в очном формате попасть было бы просто не суждено. Хотя бы из-за географических препятствий, границ и транспортных издержек. Университет в новой реальности будет вынужден измениться. Университеты превращаются в современные экосистемы, в своеобразные градообразующие предприятия, центры социализации и коммуникации различных поколений. В этом качестве университет не уйдет в онлайн. Напротив, появляется контртенденция - развивается элитное сократическое образование (малые группы во главе с преподавателем). Благодаря использованию онлайн-технологий качественное образование становится доступнее и дешевле, но элитное образование при этом становится дороже. Элитным становится образование, предполагающее прямой контакт обучающегося с профессором, ученика и учителя (желательно без маски). Отмеченная контртенденция свойственна не только образованию. Благодаря онлайн-магазинам расширяется доступ к качественным товарам, исключающим прямое общение продавца и покупателя. В то же время элитный шопинг сопровождается обращением к консультанту и предполагает непосредственное его общение с клиентом. Современные банки вытесняют нотариусов из сферы регистрации сделок и услуг, но при этом сами банкиры предпочитают сохранить персонифицированное общение с нотариусом при решении своих частных вопросов.
Отвечая на укол о "директорской" правде, раскрою секрет (да простит меня министерство науки и высшего образования): если увлеченный своим делом профессор войдет в аудиторию с умными студентами, то мне уже не столь важно, о чем они будут говорить на лекции и семинаре (то есть будет ли профессор четко следовать рабочей программе дисциплины). Университет - сродни театру: лекция - театр одного актера, семинар - школа-студия, проектная работа - интерактивный театр. Между лекцией в аудитории и лекцией онлайн - такая же разница, как между посещением театра и просмотром того же спектакля по телевидению.
Надлежит четко понимать, что онлайн-образование для классических университетов - значимая, важная, но все же факультативная (дополнительная, вспомогательная) опция. Онлайн-образование демонстрирует значительный потенциал развития, гибкость, способность привлекать технологии из смежных отраслей (рекламы, психологии, педагогики и т.п.), создавать различные гибридные формы, в том числе с классическим университетским образованием, зачастую помогая ему повысить качество и эффективность учебного процесса.
Мера антикризисная, но не обязательно временная
Как вам видится ближайшее будущее онлайн-образования?
Игорь Барциц: Действительно, согласившись с ролью личности в аудитории и перед монитором, легче признать, что онлайн-формат пришел надолго, важно ему определить правильную и адекватную нишу. Мы в Президентской академии предложили свой набор мер, основной из которых, на мой взгляд, является разработка пакета программ, которые будут реализовываться онлайн. Раскрою механизм: за основу берется уже существующая очная программа (обозначим ее как очная-очная, в вашей версии - "классическая живая") и по тому же учебному плану, по той же программе формируется ее полный двойник - очная программа в дистанте. То есть абитуриент, выбирая программу предстоящим жарким во всех отношениях летом, вправе выбрать один из двух вариантов. При этом он может поступить на очную программу в дистанте и после снятия эпидемиологических ограничений перевестись на очную классическую программу.
То есть это своего рода антикризисная временная мера?
Игорь Барциц: Антикризисная - да, но совершенно не обязательно - временная. Этот механизм позволит предложить образовательные программы для тех будущих студентов из регионов страны, родители которых не рискнут уже этим летом направить своего ребенка в Москву. При всем уважении к нашим региональным университетским центрам нельзя лишать молодого человека свободы выбора. Я очень ценю и люблю свой родной Ростовский университет, но до сих пор, спустя 35 лет после окончания школы, поминаю самыми недобрыми словами Фестиваль молодежи и студентов в Москве 1985 года, когда столичные университеты перенесли вступительные экзамены на август, лишив меня возможности попытать удачу. Полагаю, что формат "очный дистант" для определенных групп будет востребован и в дальнейшем. Например, на старших курсах бакалавриата или на программах магистратуры post eхperience (то есть для уже обладающих опытом практической работы студентов). Как бы мы ни препятствовали, но многие студенты на старших курсах, особенно в магистратуре, стараются совмещать учебу с работой, Для них, а также для студентов из регионов страны онлайн может стать привлекательным вариантом. Другой вопрос, что такие программы надо делать особенно скрупулезно, качественно, находя в них время и место для живого общения. В известном смысле качественный онлайн продолжает политику снижения неравенства в доступе к хорошему образованию для студентов из регионов, иностранных государств.
Особый вопрос: есть ли понимание, каким образом нынешним летом будет осуществляться подача документов абитуриентами и их отбор?
Игорь Барциц: В формуле приемной кампании переменных неизвестных еще больше. Министерство науки и высшего образования, университеты находятся в поиске формата поступления. Готовится в пилотном формате к запуску привязанный к сайту госуслуг так называемый суперсервис "Поступление в вуз онлайн". В пилотном режиме в нем принимают участие 53 ведущих вуза. Пока нет четкости в режиме его функционирования. Важно, чтобы мы запустили этот портал, как спутник в космос, а не как сельское хозяйство в СССР. Я полагаю оправданным, чтобы абитуриенты регистрировались наряду с обозначенным суперсервисом на сайтах университетов, посещали вебинары университетов, - это позволит оправдать название портала федеральной информационной системы ГИА "Поступай правильно".
То есть вы с оптимизмом смотрите на вызовы этого трудного времени. Университеты подняли брошенную им перчатку?
Игорь Барциц: Перчатку мы подняли, но дуэль еще впереди: она назначена на лето.
Игорь Барциц - директор Института государственной службы и управления РАНХиГС при президенте РФ, доктор юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации, действительный государственный советник 3 класса, лауреат премии правительства в области образования. В 2018 году был признан юристом года в номинации "Юридическое образование и воспитание". Автор книг и учебников по государственному управлению, административному и конституционному праву. ИГСУ является ведущим в России по реализации международных программ в сфере юридического и управленческого образования.