Как режим карантина повлиял на ваши жизненные и творческие планы?
Александр Раскатов: Ситуация напряженная, но в моем режиме ничего не изменилось. Я пишу новую оперу "Скотный двор" по Оруэллу. 19 сентября в Роттердаме Гергиев будет дирижировать на своем фестивале первый акт оперы "Затмение". А в середине октября надеюсь быть в Питере в качестве председателя жюри конкурса молодых композиторов им. А.П. Петрова. Время стало течь как-то по-другому, иначе, стало более "густым", что ли. Происходит переоценка ценностей. Думаю, в музыкальном цехе тоже. Этот период предоставил нам возможность лучше познать самих себя.
Опера "Затмение", концертная версия которой была исполнена в Мариинском театре, посвящена событиям из жизни декабристов, но вы в ней как будто предчувствовали катаклизмы нашего времени. Ваша интуиция вас ведет по жизни?
Александр Раскатов: Я по натуре - человек интуиции, инстинкта. В интуиции всегда заложен неосознанный, скрытый элемент рационального. А вот наоборот не бывает. Интуиция необходима в таком жанре, как опера. Дъёрдь Куртаг, послушав фрагменты моей оперы "Собачье сердце", сказал мне по-русски: "Саша, нужно иметь нахальство, чтобы так написать!" Главное же мое интуитивное детище - Green Mass ("Зеленая Месса", 2016) для солистов, хора и оркестра. Оно как бы само меня написало, и я с этим ничего не мог поделать. Там я, как мне кажется, действительно предвидел нечто происходящее сегодня.
Появился ли свет в конце тоннеля в вопросе постановки оперы "Собачье сердце" в России?
Александр Раскатов: Самый бедственный для меня вопрос, ответ на который: конец света, сплошной тоннель. По моим подсчетам, "Собачье сердце" прозвучало в общей сложности тридцать два раза, в том числе в Амстердамской опере, Английской Национальной опере, Ла Скала, Лионской опере. Как я говорю, повесть была запрещена по идеологическим причинам, а опера - по экономическим. Аппетиты наследника выражаются в шестизначных суммах и отнюдь не в рублевом эквиваленте. Нужен спецвыпуск газеты, чтобы поведать о всех злоключениях, связанных с "Собачьим сердцем", похожих на триллер. В каждой стране авторские права по произведениям opus postmortem разные. Не опубликованная при жизни автора вещь ведет свой отсчет не от даты смерти автора, а от даты первой публикации. Где-то свободно, как в Голландии или Италии, где-то - нет. Самые жесткие в этом смысле страны - США и Россия, где произведение защищено на 95 (!) лет со дня первой публикации. Если засчитать публикацию в YMCA PRESS (1969), то приглашаю всех на российскую премьеру в 2064 году. Какое счастье, что проблема такого авторского бесправия не стояла в XIX веке. А вдруг бы дети Пушкина не дали бы лицензию Мусоргскому или Чайковскому! Скольких опер мы бы недосчитались. Хотя Амстердамская опера и расстилала перед наследником красную дорожку, последний не соизволил почтить своим присутствием ни один спектакль.
Какие писатели или философы поддерживают вас сегодня?
Александр Раскатов: Меня изумляет каждая строчка Андрея Платонова, очень близок Бродский. В философии - большое увлечение Юнгом. Читаю работы Бертрана Расселла на английском и диву даюсь, как этот человек все предугадал еще сто лет назад. Если уж совсем трудно, можно и хороший детектив открыть, тем более что наша жизнь напоминает его все больше и больше.
Александр Раскатов окончил в 1978 году Московскую консерваторию по классу Альберта Лемана. В 1994 году по приглашению издательства M.P. Belaieff переехал в Германию, с 2005 года живет во Франции. Лауреат премии Зальцбургского Пасхального фестиваля (1998, Струнный квартет по Борхесу). Диапазон творческих интересов простирается от камерной музыки до оперы. Наибольшую популярность в Европе имеет опера "Собачье сердце" (2009) по М. Булгакову, премьера которой в России не может состояться из-за проблем с наследником писателя.