Какие шаги для скорейшего выхода из кризиса рекомендует МОТ?
Ольга Кулаева: Мы говорим про четыре столпа, из которых складываются комплексные политические решения. Первый - стимулирование экономики. Это можно делать разными способами, например, такими, которые выбрало правительство России.
У страны есть большое преимущество: стабильная финансовая ситуация, небольшой внешний долг, значительное фискальное пространство. Второй - стимулировать предприятия, сохранять рабочие места и доходы. Решения могут быть болезненные - удаленка, сокращенные смены. Но они необходимы. Третий - защита работников на рабочих местах, начиная от физической защиты от коронавируса и опасных факторов производства, заканчивая доступностью оплачиваемых отпусков. Четвертое - социальный диалог.
Что такое "социальный диалог"?
Ольга Кулаева: Это подход, на котором МОТ стоит весь век своего существования. Решения принимаются на консультациях правительства, организаций работодателей и трудящихся. В этом смысле у России очень неплохая ситуация - есть сильные организации работодателей, профсоюзы, хорошо работает трехсторонняя комиссия. Такие структуры могут выработать оптимальные схемы. На Западе был пример, когда одна отрасль потеряла часть загрузки и предприятия стали работать на 60% мощности.
Работники тогда объявили, что они понимают все трудности, но на 60% зарплаты просто не проживут, им надо как минимум 80%. Работодатели пошли им навстречу, оставшееся оплаченное рабочее время тратили на занятия по охране труда. При этом государство ввело частичные пособия по безработице, чтобы компенсировать эти спорные 20% дохода персонала. Так и продержались до того времени, пока загрузка не возобновилась. Когда заказы пошли, все люди - обученные и готовые работать - остались на местах. Такая схема проживания трудных времен близка к оптимальной.
Человек на рынке труда должен сам отвечать за себя?
Ольга Кулаева: Человек должен формализовать свое общение с работодателем и платить налоги. В ответ государство защитит его трудовые права и поможет пережить периоды, когда он остается без заработка. Это ведь может происходить не только в кризис: почти любой из нас несколько раз за карьеру менял работодателя, не всегда выход на новое место происходит день в день. Если же человек работает неформально, то вот сейчас, например, никто просто не может знать, что он лишился дохода и в каком размере, соответственно, непонятно, как и чем его поддержать и есть ли вообще такая необходимость. А еще существует платформенная экономика, она активно развивается и растет. Люди добровольно хотят работать, оставаясь независимыми и выполняя заказы. Сюда входят и программисты, и фрилансеры, и копирайтеры, и таксисты, сотрудничающие с агрегаторами. Значит, их права тоже должны быть защищены.
Подсказал ли коронавирусный кризис рецепт, как нам надо жить дальше?
Ольга Кулаева: Знаете, когда я сажусь в такси, то всегда спрашиваю водителя, как много ему приходится работать. Дней в неделю или часов в день. И еще ни разу ответ меня не устроил. Из-за того, что таксист слишком долго находится за рулем, страдают и его права, и пассажиров. В первую очередь на безопасность. Похожие проблемы возникают во многих профессиях и во всех странах. Их пытаются решать разными способами, но идеальной схемы я пока не встречала. Хотелось бы, чтобы при выстраивании "новой нормальности" были приняты во внимание все завоевания человечества в области прав человека. Это общий подход, который поможет распутать весь клубок проблем, с которыми сейчас сталкивается рынок труда, и предотвратит появление многих возможных новых бед.
Можете описать портрет типичного пострадавшего от нынешнего кризиса работника?
Ольга Кулаева: Во-первых, это пожилые работники и люди с ослабленным здоровьем. У них, в том числе и в России, есть ограничения по выходу на работу. Да, им оплачивают больничные листы. Но скоро эта проблема может перекинуться на рынок труда. А такой категории граждан найти новую работу ощутимо сложнее, чем остальным. Еще одна категория - молодежь. Мы провели опрос 13 тысяч человек от 18 до 29 лет, в том числе и в странах нашего региона, и в России. Более чем каждый шестой из тех респондентов, кто работал в феврале, в апреле на работу не выходил. Необязательно этот человек стал безработным: варианты могут быть самые разные. Но доходы свои они могли потерять. А те, кто продолжал трудиться, сообщили о сокращении рабочего времени и, следовательно, дохода в среднем на 20%. По статистике, все, кто в молодом возрасте сталкивался с такими бездеятельными периодами, потом еще долго страдали от недополученных вовремя навыков, квалификаций и компетенций.
Что такое офис, защищенный от коронавируса?
Ольга Кулаева: Здесь ничего нового - дистанция между сотрудниками, прозрачные перегородки, американские кубы. Если в кабинете работают два человека, они могут приходить посменно: неделю один работает из дома, неделю - другой. Мне, конечно, интересно, как в Нью-Йорке или в Москва-Сити люди в небоскребах будут пользоваться лифтами… Но это все вынужденные меры, их надо соблюдать.
Удаленка, режим сокращенных смен, вынужденные отпуска - это нормальные варианты ответа работодателей на нынешнюю ситуацию?
Ольга Кулаева: Удаленка - вполне. Мы сами с середины марта работаем из дома. Надо сказать, нагрузки меньше не стало. В командировки не ездим, но постоянно на связи и с министрами труда, и с ассоциациями работодателей, и с профсоюзами всех десяти стран, за которые отвечает наше бюро. Мне кажется, этот формат вполне прижился, и он может закрепиться надолго. Другая история - это сокращенные рабочие дни и вынужденные отпуска. Но тут ведь стоит двойная задача - надо одновременно спасать и работников, и работодателей. Закрыт магазин или ресторан, выручки нет, значит, и платить зарплату работникам нечем. Мера вынужденная, тут самое главное найти баланс интересов.
Работодатель может просто принудить всех к удобному для себя решению. Кто же обеспечит защиту прав персонала?
Ольга Кулаева: Инспекция труда. Этот кризис сделал очевидным факт, что без соблюдения правил охраны труда мы просто не выживем как биологический вид. Сейчас мы потихоньку начнем возвращаться в свои офисы, на производство. И там надо будет еще как минимум полгода соблюдать все санитарные правила - иначе есть риск повторения пандемии. Из-за этого тема охраны труда выходит на верхний уровень приоритетов и работодателей, и правительств. Защита прав должна проходить красной линией через все меры. От наших сегодняшних реакций зависит, насколько затяжным и глубоким окажется этот кризис. В этом смысле интересен общемировой тренд, который проявился и в России, - расширение полномочий правительств для оперативного решения острых вопросов. Иногда даже вопреки действующим законам. Но потом, когда чрезвычайная ситуация будет пройден, правовое регулирование должно вернуться. А разбираться с проблемами и конфликтами сможет уже инспекция труда. Ведь она призвана в большей степени помогать, чем карать.