Об этом "РГ" рассказали Петр Яблонский, декан медицинского факультета Санкт-Петербургского государственного университета, директор Санкт-Петербургского НИИ фтизиопульмонологии Минздрава РФ, и Дмитрий Иванов, ректор Санкт-Петербургского государственного педиатрического медицинского университета.
С чем неожиданно столкнулись врачи, работая в "красной зоне"?
- Первое - потребовалось умение видеть человека в целом, а не сквозь призму одной узкой медицинской специальности, - считает Петр Яблонский. - Многие врачи - хирурги, пульмонологи, фтизиатры, урологи - работая в "красной зоне", ощутили, что им недостает смежных знаний. Прежде всего по эндокринологии, неврологии, кардиологии, психологии. Самыми тяжелыми оказались больные с метаболическим синдромом, с сахарным диабетом. В ряде случаев дозировки инсулинов, которые приходилось назначать, обескураживали даже эндокринологов, что уже говорить о докторах других специальностей.
Мне кажется, в новейшей истории российской медицины оставалась недооцененной также роль психологии. Сейчас это проявилось особенно ярко. Какой главный признак COVID-ного отделения? Тишина! На сестринских постах и в коридорах нет больных - им тяжело, все лежат на "кислородных" койках, их "накрыла" депрессия и тревога. Весь персонал напряженно работает, а защитные комбинезоны и респираторы тоже не облегчают беседы.
Но врач должен обеспечить доверительные отношения с пациентом, успокоить его, создать разумно-оптимистическое настроение в палате. Психологическая подготовка персонала должна быть на высочайшем уровне! Тут проявляется и профессионализм команды, и лучшие человеческие качества всех сотрудников.
Второе. Традиционные методы диагностики, которым обучали в вузе, оказались неприменимыми. Как объяснить студенту, да и состоявшемуся врачу, что можно диагностировать и лечить тяжелую пневмонию без фонендоскопа? Но защитный комбинезон не дает возможности прослушать легкие пациента! Диагноз ставится на основе КТ. А о какой привычной перкуссии можно говорить, если на тебе перчатки в два слоя? Как выполнять манипуляции в таких перчатках и при запотевающих очках? При этом надо уметь видеть признаки дыхательной недостаточности, "читать" рентгенограммы и КТ, в совершенстве разбираться в тонкостях биохимических, клинических и иммунологических исследований. В "красной зоне" совершенно по-другому стали восприниматься лабораторные исследования. Что греха таить: многие врачи не очень уверенно трактуют те или иные показатели. Сегодня же понимание этих данных, умение соотносить их друг с другом, знать, что является тревожным признаком, а что нет - архиважно.
Необходимость внесения корректировок в учебные планы очевидна! В качестве примера приведу преподавание патологической анатомии и патологической физиологии в вузах. Как правило, преподавание ведется на различных кафедрах, а учебные планы не всегда дополняют друг друга. COVID-19 показал, насколько тесно связаны структурные и функциональные изменения в организме больного. Но даже у нас в университете, где на единой кафедре патологии студенты получали, казалось, достаточно глубокое университетское образование, большее внимание уделяется шоку, аллергии, аутоиммунным заболеваниям. И совсем немного, как оказалось, физиологии дыхания, процессу газообмена при различных недугах. Уж не говорю о вопросах его мониторинга, возможностей лечения дыхательной недостаточности. Сейчас эта тема главная! Надо менять учебный план.
Третье. У многих медиков нет должных представлений об организации работы при массовом поступлении больных, о сортировке, когда от принятия решения напрямую зависит жизнь больного.
Пандемия дала нам образцы мужества медиков. В том числе и студентов. Например, все студенты, пришедшие помогать ковидным больным в наш институт, изначально планировались для работы в "зеленой зоне". Но все они проявили желание и упорство и работают в "красной зоне". И я этому рад. При том, что в институте созданы все возможности для безопасной работы, ребята впитывают все нюансы лечебного процесса в отделении реанимации, обретают навыки работы в команде.
Мы стали преподавать дистанционно. Практически все кафедры заметили увеличение посещаемости лекций. Лекции стали посещать студенты других курсов, факультетов и даже других медицинских вузов. Но увеличилась дистанция между студентом и преподавателем - студент психологически удалился от клиники, от медицинских коллективов, в которых и происходит "созревание" будущего врача. Исчез воспитательный компонент. И это минус дистанционных технологий.
Так что только коррекцией учебных планов не обойтись. Гораздо больше внимания следует уделить психологии и нравственности будущих врачей. Возможно, понадобится и введение психологического тестирования на готовность стать врачом.
- У нас все кафедры перешли на дистанционное обучение. Интересный педагогический казус: было организовано обучение некоторых преподавателей студентами вуза, - отмечает Дмитрий Иванов. - По теме "Использование дистанционных программ для обучения и приема экзаменов".
Студенты, ординаторы и врачи прошли обучение по программам, которые мы срочно разработали, после чего были приняты на работу в инфекционные отделения для больных с коронавирусом. Столкнувшись с серьезной опасностью, многие студенты проявили настоящий героизм, решив помогать больным COVID-19 со словами "Если не я, то кто?".
Волонтерство - важный воспитательный этап в медицинском образовании. Во время эпидемии волонтерская работа студентов, особенно младших курсов, которых еще не могут принять в медицинский состав, реализовывалась в помощи пожилым и людям с ограниченными возможностями. Опыт обучения в условиях пандемии показал необходимость изменения программ повышения квалификации преподавателей в области IT-технологий и более широкого внедрения информационно-образовательных платформ и онлайн-ресурсов.
Что касается учебных планов, то прежде всего тема COVID-19 должна найти отражение в дисциплинах "Анестезиология-реанимация", "Инфекционные болезни", "Пульмонология", "Эпидемиология", "Организация здравоохранения".
В инфекционных больницах Санкт-Петербурга врачам в период пандемии помогают более 3 тысяч студентов и ординаторов трех медицинских вузов Северной столицы. Работать с больными они могут, только если соблюдены два условия: они прошли обучение по специальной программе и получили допуск. И еще - их трудоустроили хотя бы на 0,1- 0,2 ставки. Тогда в случае заражения они получат компенсацию и страховые выплаты.
Студенты младших курсов участвуют в волонтерской программе помощи пожилым петербуржцам -доставляют продукты, лекарства, выполняют просьбы. Всего более 80 процентов студентов-медиков в той или иной степени принимают участие в борьбе с пандемией.