Когда в 2018 году созданная в ГИТИСе при поддержке министерства культуры и фонда "Вольное дело" "Лаборатория будущего театра" начала свою деятельность с пересчета всех российских театров, у меня в голове все время крутилось воспоминание о мультфильме про козленка, который умел считать до десяти. Я понимал, что вроде бы ничто не угрожало нашему театральному кораблю, во всяком случае с точки зрения известной детской сказки. Мы первые узнали, что к 668 театрам федерального и местного подчинения, получающим деньги из бюджета, следует добавить куда менее известные и никем до тех пор не сочтенные 782 частные театральные труппы, - и это, конечно, позволяет нам гордо называться первопроходцами. Но в чем? И что, кроме повышения самооценки, мы получили? И о чем говорит факт существования этих новых 782 театров, из которых мы знали Театр Антона Чехова, "Квартет И", "Коляда-театр", Театр мюзикла, Театр.doc плюс несколько крупных антрепризных дел - "Независимый театральный проект" Эльшана Мамедова, "Арт-Партнер XXI" Леонида Робермана? Что с того, что частных театров, как выяснилось, больше? Пусть хоть на сто с лишним, разве это что-то меняет?
И вдруг пандемия, карантин, самоизоляция. А вместе с ними частные театры, обнаруженные теперь и с министерских высот. И возникает необходимость узнать, сколько их? Мне кажется, здорово, что это желание появилось прежде, чем, как говорится в "Трех сестрах", забудут их лица, голоса и сколько их было. В общем, выяснилось, что, кроме "Лаборатории будущего театра", ни до, ни после нас никто не считал независимые театры, да и смысла в том никто не видел. Я снова вспомнил сказку про козленка и понял, что история про пользу арифметики все-таки про нас.
Справедливости ради, мы не стояли на месте. И под руководством Олега Иванова, который в "Лаборатории будущего театра" отвечает за исследовательскую работу (а в Академии имени Гнесиных недавно возглавил кафедру продюсерства исполнительских искусств), буквально накануне карантина и самоизоляции закончили очередное исследование, целиком посвященное репертуару независимых театров. Надо сказать, оно впечатляет, заставляя серьезнее присмотреться к "конкуренту", выросшему в тени находящихся под опекой государства бюджетных театров. Пока все внимание было приковано к ним, страдающим от несовершенства законодательства в сфере культуры вообще и от не к ночи будь помянутого 44-ФЗ в частности, в стороне от полноводных бюджетных потоков, тонких струек частных пожертвований и разнообразных грантов выросло нечто неведомое, но, как выясняется, не страшное - не "чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй". И если бы не пандемия, совсем по-разному ударившая по государственным и по частным театрам, вполне вероятно, мы бы годы еще прожили, их не замечая. А они изменились. Похорошели. Сегодняшний Роберман, финансирующий и выпускающий с Дмитрием Крымовым "Бориса" в просторных, но совершенно не приспособленных для театральных показов Провиантских складах Музея Москвы, ничем не напоминает того бесстрашного театрального авантюриста начала 90-х с тремя звездами на сцене и кроватью в центре театральной площадки. Сегодняшнего и давнего, впрочем, роднит одно: и тогда, и сегодня в зале нет свободных мест.
Недавно недовольство некоторых московских театральных директоров вызвало осторожное замечание чиновника министерства культуры, что, возможно, когда театры откроются после карантина, успехом будут пользоваться комедии. Нам указывают, что ставить? Никогда этому не бывать!
Не знаю. Прежде случалось, что, отзываясь на настроение момента, великие театральные режиссеры и руководители самых известных театров не боялись, пересмотрев репертуарные планы, отдать предпочтение, скажем, оперетке "Мадам Анго", которая хорошо прошла после революции и еще не прошедшей Гражданской, после, кстати, тяжело пережитого в Москве тифа, а много позже показала свою "эффективность" в годы Великой Отечественной войны - как известно, тысячное представление спектакля Немировича-Данченко прошло с успехом уже после смерти постановщика, в 1944 году. В Камерном театре окончание Гражданской войны и эпидемии испанского гриппа отпраздновали премьерой оперетты "Жирофле-Жирофля". В общем, сто лет назад в российском (советском) театре работали мастера, более склонные к репертуарным компромиссам, но здесь не об этом речь.
Частные театры - и именно это можно считать нашим, пусть и открытием, не побоюсь этого слова - давно уже не "два стула и кровать со звездой или двумя звездами между ними". "Облако слов", составленное из авторов независимых театров, позволяет убедиться, что крупнее всех в этом облаке Чехов, за ним следуют Пушкин, Андерсен, Гоголь, Шекспир… Достоевский, Бунин и Перро - ярче и крупнее Рэя Куни, которого чаще можно увидеть как раз на афишах вполне государственных бюджетных театров. Даже современная русская драматургия не теряется в частоколе имен и букв: Коляда, Пулинович, Данилов, Драгунская, Сигарев, крупнее и ярче - Зорин, совсем недавно живой классик, а теперь, увы, просто классик. Перебирая имена, задумываешься о том, что вольно или невольно, вероятно, и вынужденно, но и это не наказуемо, частные театры перехватывают инициативу, выбирая названия и авторов из школьной программы и принимая на себя просветительскую функцию, которую, по идее, должны выполнять государственные театры. Забавная метаморфоза.
Их долго не замечали, не считали и не принимали во внимание. Не было счастья, как говорится, да несчастье помогло: эпидемия заставила их заметить, незатихающий голос Николая Коляды уже не позволит сказать, что их нет и неизвестно (такая вывеска украшала много лет назад один пивной ларек и вошла в историю: "Пива нет и неизвестно"). Они есть. Их много. Благодаря "Квартету И" мы полюбили день выборов (а до того - день радио), мы даже не замечаем, что в повседневной жизни часто перебрасываемся репликами из их спектаклей, затем превратившихся в фильмы. Многим из них нам есть, за что сказать отдельное спасибо. Играя долгие годы веселые, непритязательные и самые великие комедии, они радовали публику и за эту радость уже заслужили благодарность. Ну и, естественно, это история о пользе арифметики, которую в старом советском мультфильме так убедительно разыграли Клара Румянова, Папанов, Вицин, Яншин, для которых тогдашняя работа в "Союзмультфильме" была все равно, что для нынешних артистов игра в частных театрах. "Халтурой" ее назвать нельзя.