Из-за роста заболеваемости в некоторых регионах частично возвращаются ограничения на работу бизнеса. Допускаете повторение весеннего локдауна, пусть и в мягкой форме?
Борис Титов: По моему мнению, закрывать бизнес бесполезно с точки зрения торможения инфекции, и коронакризис значительно сильнее, чем коронавирус. Если мы не закрываем метро, где люди плечом к плечу стоят и друг на друга дышат, то зачем тогда все остальное?
Ограничения на работу предприятий прямо означают потребность в дополнительном финансировании из бюджета, это все сейчас отлично понимают. Поэтому и повторные меры следуют больше с уклоном на соблюдение санитарных правил, чем на запрет работы. Вот на этом, на мой взгляд, и нужно делать акцент. Но не лишать людей возможности заработка.
В то же время вы предлагаете продлить антикризисные меры поддержки и послабления. Почему?
Борис Титов: Кризис же не кончился. Мы уже попросили продления кредитных каникул, налоговых отсрочек, продления прямых субсидий для отраслей, которые дольше всего стояли. Мораторий на банкротства, о котором мы тоже просили, продлен.
Сейчас работаем над запросами сферы зрелищных мероприятий. Есть определенные вопросы налогового учета - деньги они получили за билеты в этом году, а вот мероприятия будут проводить в следующем. В связи с тонкостями налогового учета не всегда организаторам удается признать дату признания доходов временем проведения мероприятий. В этом году это будет критично, так как будет большой налог за этот год и убытки и нулевой за следующие. Будем работать с минфином и ФНС, чтобы признавать доходы отрасли однозначно разрешили в следующем году, когда, видимо, пройдут концерты.
Какая часть малого бизнеса в итоге сумела воспользоваться антикризисной поддержкой?
Борис Титов: Снижением страховых взносов с 30 до 15 процентов пользуются все, а вот субсидиями - процентов 20, кредитами еще меньше. Очень многие, кто действительно нуждался в поддержке, не прошли по основному коду ОКВЭД, потому что никто к этим кодам до этого всерьез не относился - какие основные, какие дополнительные. Есть и обратные случаи, когда компания фактически работает в отрасли, не пострадавшей от коронавируса, например в сельском хозяйстве, но их основной код попал в перечень правительства. И в результате они получили помощь. Напомню, мы предлагали более универсальный критерий - 30-процентное падение выручки.
Весной было много прогнозов, что половина МСП этот кризис вообще не переживет. Сейчас ситуация уже не выглядит такой драматичной? И как кризис повлияет на долю малого бизнеса, работающего в серой зоне?
Борис Титов: Мы действительно бьем в алармистские барабаны по поводу того, что многие сегодня малые предприятия оказались в тяжелом положении, балансируют на грани. Малый и средний бизнес, большая его часть, существует вне правового поля. И даже те компании, которые сдают отчетность, сдают ее не обо всех своих оборотах. От 15 до 20 млн человек задействованы в теневом секторе. И это некий буфер, который не дает экономике быстро падать. Они не платят налоги, они не так подвержены административному гнету. Потому что наши органы смотрят туда, где все легально. А те, кто регистрируется и хочет жить в правовом поле, платят налоги за остальных. Если бы государство сумело нормально администрировать налоги, их можно было бы снизить, и за счет того, что бизнес обелился, налоговая база выросла бы в разы.
Страховые взносы как раз были снижены в два раза.
Борис Титов: Но только для зарплат выше МРОТ, а у многих зарплаты не намного выше МРОТ. Второе - снижение взносов до 15 процентов могло бы стать решением вопроса выхода из тени, но есть еще административное давление. И мы предлагали амнистию налоговую. Потому что те люди, которые многие годы не платили или платили частично налоги, они должны быть уверены, что если они полностью обелятся, это не обернется против них. Вы представляете, вчера они 10 человек нанимали на работу и зарплату платили по 15 тысяч, а с первого числа у них 50 человек с зарплатой по 60 тысяч - конечно, им нужно сказать: ребята, за прошлое мы вас бить не будем. Но если ты не вышел в белое поле до определенной даты, то тогда снова действует ответственность в полной мере.
В связи с близкой отменой ЕНВД вы предложили расширить возможности патента и упрощенной системы налогообложения по объему выручки и по числу занятых. Вы оценивали эффект от этого для бюджетов?
Борис Титов: Поступления от ЕНВД были даже меньше, чем от патентов. Поэтому, конечно, уменьшиться поступления точно не могут, в любом случае будет увеличение. Может, не настолько, если сразу всех перевести на общий режим УСН. Но иначе легче уйти в тень. Некоторые же вышли из тени в свое время, теперь опять могут уйти. Поэтому мы и предлагаем тем, кто уходит с ЕНВД на УСН, снизить в два раза налог, не навсегда, а хотя бы на три года.
Над чем вы сейчас непосредственно работаете?
Борис Титов: У правительства есть план, но нет стратегии. Нам нужен системный подход. Мы его когда-то в "Стратегии роста" изложили, обсуждали на экономическом совете у президента два раза. В условиях пандемии много чего меняется, поэтому мы готовим новый стратегический документ, который называется "Рост для всех". Он рассчитан до 2030 года.
Раз в два-три года все так сильно меняется, что нужно писать новую стратегию…
Борис Титов: Как ни странно, это были документы, которые нельзя чисто методологически назвать стратегией. Это набор мер, часто не системных, которые дают направление движению, а чаще описывают некоторые сценарные планы. В стратегии не может быть вариативности. Или ты выполняешь стратегию, или нет. Мы знаем из бизнеса, что стратегии работают, каждая мало-мальская компания эти стратегии для себя пишет. На уровне страны она тем более нужна. За счет чего мы растем? За счет сильного внутреннего рынка, как в Европе, или все-таки ориентируемся на экспорт, как в Китае? Не бывает одного и другого одновременно. А это непростой выбор - платим мы высокие зарплаты, выращиваем серьезного потребителя или, напротив, экономим на издержках, в том числе на зарплатах, и тем самым делаем более конкурентными наши экспортные товары.
Есть еще и другие стратегические вопросы - деофшоризация, легализация малого, и не только малого, бизнеса.
Мы выбрали, обсчитали восемь приоритетов, увидели, что можем расти темпами 5+, это точно. Например, первый приоритет - так называемая экономика простых вещей. Это то, что в большинстве стран производится локально, и нельзя говорить, что Китай все эти рынки под себя подмял. Вы знаете, что мы импортируем гвозди? Аппарат по производству гвоздей стоит несколько десятков тысяч долларов. Обслуживает его один человек. Мы продаем пластики, импортируем пластиковые пакеты. Продаем лес, импортируем крафтовую, газетную бумагу, даже деревянные дома. Ничего не стоит сделать так, чтобы все это было легко и выгодно производить в России.
Порог выручки налога на профессиональный доход могут привязать к МРОТ
В кризис многие компании стали переводить сотрудников на самозанятость и тем самым экономят на страховых взносах. Как вы к этому относитесь и что предлагаете для развития института самозанятых?
Борис Титов | Чтобы не было подмены трудовых отношений, должен быть исчерпывающий список видов деятельности. Такой подход есть в Узбекистане, частично в Канаде.
И в законе должно быть прописано, что если есть признаки подмены трудовых отношений - например, в парикмахерской три кресла и все в аренде у самозанятых, то государство имеет право этот режим снимать. И еще: не все такие продвинутые, что могут с телефона регистрироваться (это, кстати, не так просто), поэтому мы предлагаем давать возможность не платить 4 или 6% с каждой транзакции, а покупать патент - от одного месяца до двух-трех лет. Это была бы такая переходная форма.
С точки зрения бизнеса самозанятость - очень удобная вещь, позволила снизить налоги для многих. Но с точки зрения государства этот институт нужно корректировать. Это некая форма легализации, но не всего бизнеса, больше легализация человека. Люди в рамках положенных объемов выручки (2,4 млн руб. - Прим. ред.) работают как самозанятые, а все остальное скрывают в тени. И разберись, с чего заплатил налоги, с чего не заплатил. Мы считаем (и направили на днях эти предложения в правительство), что правильнее дифференцировать максимальный доход самозанятых, исходя из принципа "не более 200 МРОТ" в конкретном регионе. Чтобы привести закон в соответствие с жизнью - на Камчатке региональный МРОТ намного больше, чем в Брянске.