Токтокучук Мамытов, омбудсмен Киргизии:
- Прежде чем говорить о люстрации, надо задаться вопросом: приемлема ли такая процедура в том виде, в каком она применялась в ряде европейских стран? В Германии, к примеру, она проводилась в 1970-х годах и называлась в переводе на русский язык "запрет на профессию". Она представляла собой ограничения на занятие каких-нибудь должностей в государственных органах для людей определенных политических взглядов и идеологических мировоззрений либо сотрудников каких-нибудь запрещенных организаций. Этот процесс получил негативную оценку у ряда международных правозащитных организаций. В последующем правительство Германии вынуждено было отменить так называемый запрет на профессию.
Должен сказать, что люстрация сегодня применяется в той или иной форме в ряде государств. В Киргизии же нет соответствующего закона, а чтобы он появился, нужно прежде всего очень внимательно изучить мировой опыт. Необходимо учитывать менталитет народа и другие особенности. К тому же необходимо, чтобы порядок люстрации, если таковая будет в республике введена, не противоречил международным обязательствам.
Кстати, в 2010 году попытка принять закон о люстрации предпринималась. Проект документа был разработан некоторыми общественными организациями, но принят не был. Прежде всего потому, что депутаты, правительство и общественные организации не пришли к согласию о том, как люстрацию проводить.
Необходимо учесть еще один аспект. Я бы назвал его "механизмом трех "К", то есть кто, как и кого будет люстрировать. Начнем с первой "К" - кто? Если это будут кристально чистые люди, справедливые, если хотите, богоугодные и глубоко порядочные, - это одно, но если получится так, что одни чиновники будут люстрировать других? Конечно, общество не примет этого. Как не примут и участие в этом правоохранительные органы, в адрес которых сейчас звучит много критики. Вторая "К" - как будет осуществляться процесс люстрирования? Каковы критерии, законы, основания, требования? И, наконец, третья "К" - кого собираемся люстрировать? Будут ли это только госслужащие или представители бизнес-структур, которые, к примеру, участвовали в сомнительных тендерах и замечены в связях с криминалом?
Кто ответит на эти три вопроса? Люстрация, полагаю, нужна как средство борьбы с коррупцией, но честно скажу, не представляю, как все это будет происходить. Уверен в одном: этот процесс не должен ни в коем случае нарушать права человека.
Лейла Сыдыкова, доктор юридических наук, профессор Киргизско-Российского Славянского университета:
- Начнем с того, что слово "люстрация" в переводе с латинского значит "жертвоприношение". Вполне резонно возникают вопросы: кого хотим принести в жертву и как это сделать? Правильно ли это делать сейчас?
Люстрация как механизм исторически применялась в периоды политических процессов, направленных на освобождение от предшествующего строя. Это и понятно. Ломалась политическая формация, вводились новые экономические отношения, нельзя было оставлять у руля людей с прежним мышлением. Особенно активно такой процесс проходил в Польше, Германии, Чехии. Но были страны, где эти процессы, начавшись, ограничивались привлечением к ответственности политических лидеров. В Киргизии вопрос люстрации впервые был поднят 30 лет назад, но затем инициатива медленно затухла, несмотря на то, что о ней вспоминают при каждой смене власти. Хотя в 2010 году, можно сказать, люстрировали судей. Как помните, было много нареканий на работу служителей Фемиды. В итоге многие судьи, долго работавшие в прежней системе, не прошли отбор в новый корпус. Я думаю, в этом случае был использован механизм люстрации.
Кого люстрировать теперь? Законодателей? Но это невозможно, потому что граждане выбирают их из списка, который готовят сами партии. Никак не клеится сюда люстрация.
Может быть, чиновников? Но и здесь не все так просто. Кто формирует правительство? Всенародно избранный парламент. Быть может, стоит составить некий список, куда будут включать людей, которые настолько навредили обществу и государству, что их нельзя допускать к госслужбе или выборам. Но кто попадет в этот перечень? Как будет проходить отбор?
В ходе последних выборов видела, как критиковали и подвергали моральным нападкам людей, которые были родственниками ушедших политиков. А это молодые кадры, которые, возможно, могли бы принести большую пользу стране. Поэтому скажу одно: прежде чем ставить на кого-то клеймо, стоит хорошо подумать о последствиях такого решения. Не везде этот процесс был успешным.
Зайнидин Курманов, проректор по науке Дипломатической академии МИД КР, профессор:
- Вопрос люстрации поднимают уже на протяжении 30 лет, но без толку. Дальше разговоров дело не идет. Исходя из этого, могу предположить, что, скорее всего, никакого закона о люстрации в республике принято не будет.
Давайте обратимся к истории. Люстрация была проведена в некоторых европейских странах. Она касалась людей, которые работали в спецслужбах. В Киргизии же хотят люстрировать тех, кто работал при предыдущих режимах, то есть занимал какие-то должности при бывших президентах. Ну а где люди должны были работать? Любой режим поддерживается чиновничьим аппаратом. И найти в госслужбе людей, не работавших при прежних режимах, крайне трудно.
Мне в какой-то степени понятно желание очистить ряды от недобросовестных чиновников при помощи процедуры люстрации. Но опять-таки непонятно, кто и как будет принимать решение. По каким критериям? Думаю, что сегодня никто не имеет четкого представления о том, как проводить люстрацию. С какой бы стороны ни подходили к разработке этой процедуры, возникают какие-нибудь барьеры.
Досье "РГ"
Под термином "люстрация" с середины XX века подразумевается процесс очистки органов власти или управления от сторонников предшествующего политического режима. Первым и крупнейшим примером люстрации может служить денацификация Западной Германии. Нацистам запретили возвращаться к работе в госаппарате, преподавать где-либо, руководить СМИ и даже временно публиковать мемуары.
В СССР одним из примеров люстрации, не слишком, впрочем, успешным, стала так называемая десталинизация, которую пытался провести Никита Хрущев. Однако в этом случае все ограничилось ликвидацией памятников, переименованием различных академий, университетов и станций, а также далеко не полной публикацией данных о репрессиях.