Впервые имя "Взыскание погибших" по отношению к Богородице появляется на Руси в XVII в. вместе с повестью "О покаянии Феофила, эконома церковного во граде Адане". История, произошедшая в малайзийском Адане в VII в., достойна пересказа. Некий Феофил служил экономом у епископа. Служил верой и правдой, завоевав почет и уважение. Но епископ умер, назначили нового, и кто-то, желая занять завидное место эконома, оклеветал Феофила, его выгнали. Обида жгла бедолагу, казалось, что все вокруг над ним насмехаются, и он решил восторжествовать над гонителями. Но как? Нашелся советчик, подсказавший: проси помощи у дьявола, тот все устроит. Желание поквитаться с обидчиками было так сильно, что Феофил совершил непоправимое: он не просто обратился к дьяволу, отрекшись от Бога, он добровольно подписал с дьяволом договор - хартию. Только не надо считать, будто несчастный Феофил был единственным волонтером за всю историю рода человеческого.
Подписал Феофил хартию, а через некоторое время новый епископ, разобравшись, в чем дело, позвал его назад. И вот тут-то весь ужас содеянного и предстал перед Феофилом, он понял, какой непоправимый шаг совершил. Он не мог ни есть, ни спать, он удалился в храм - каяться. Но понимая, что сам, добровольно отрекся от Создателя, Феофил уже не смел обращаться к Богу. И тогда он обратился к Божией Матери, умоляя Ее, Заступницу, взыскать его, погибшего. Эти слова кающегося Феофила и легли потом в основу молитвы, обращенной к иконе "Взыскание погибших". "Заступнице усердная, Господа Мати! К Тебе прибегаю окаянный и паче всех человек грешнейший: вонми гласу моления моего, вопль и стенания мои услыши!" Богородица услышала и спасла Феофила. Больше того, Она вернула эконому подписанную им хартию. Поскольку "нет греха, побеждающего человеколюбие Божие".
Следующее зафиксированное чудо, связанное с образом "Взыскание погибших", произошло в первой половине XVIII века. В деревне Вязовка Калужской губернии жил крестьянин Федот Обухов, занимавшийся скупкой пеньки. Как-то зимой по пути в село Голдаево Обухова застигла вьюга, он сбился с дороги, оказавшись на краю непроходимого оврага. Обессилев, Федот выпряг лошадь, привязал ее к саням, а сам лег в них. Чувствуя, что замерзает, крестьянин взмолился к Богородице и дал обет написать список с Ее иконы "Взыскание погибших", находящейся в Георгиевской церкви Болхова. Очнулся Федот в чужом доме. Крестьянин Рыданских постоялых дворов позже поведал, что "сидя в избе и услышав голос: "Возьмите", выскочил посмотреть, кто это, и увидел сани". Обухов исполнил свой обет, а икона "Взыскание погибших" Борская прославилась еще многими чудесами.
С Московским списком образа, датируемым 1802 годом, связан иной сюжет. Владелец иконы, дворянин, сначала разорился, потом овдовел. С тремя дочками он оказался в полной нищете, беда шла за бедой, и однажды в полном отчаянии он взмолился Богородице перед образом "Взыскание погибших". И произошло чудо: и денежная помощь пришла, и бедствия прекратились, а дочки-бесприданницы счастливо вышли замуж. Именно после этого случая к иконе и стали обращаться те, кто просил у Богородицы счастливого замужества. И хотя из-за пожаров Москвы 1812 года до нас не дошли ни имя отчаявшегося отца, ни имена его счастливо выданных замуж дочек, несомненно: история, произошедшая до нашествия французов, в Москве была широко известна. Как и сама икона.
Поэтому не будет натяжкой предположить: стих Лермонтова "Молитва", в котором он просит Богородицу "окружить счастьем" любимую и послать ей "сопутников, полных внимания", навеян именно этим образом. Посвящен стих предположительно юной Варваре Лопухиной, а дальше, внимание! Нас ждет открытие!
Итак, берем стихотворение Лермонтова "Молитва". То, что двадцатидвухлетний (!) поэт выслал сестре Варвары Марии Лопухиной письмом от 15.02.1838 года, застенчиво сопроводив его словами: "Посылаю вам стихотворение, которое нашел случайно в ворохе своих путевых бумаг и которое мне в какой-то степени понравилось, потому что я его забыл, но это вовсе ничего не доказывает". И дальше - мольба о счастье любимой.
Я, Матерь Божия, ныне
с молитвою
Пред твоим образом
ярким сиянием,
Не о спасении, не перед битвою,
Не с благодарностью
иль покаянием,
Не за свою молю душу
пустынную,
За душу странника
в свете безродного;
Но я вручить хочу деву невинную
Теплой Заступнице
мира холодного.
Окружи счастием душу
достойную;
Дай ей сопутников,
полных внимания,
Молодость светлую,
старость покойную,
Сердцу незлобному мир
упования.
Оставив на потом осмысление красоты шедевра любовной лирики, обратим внимание на то, как поэт обращается к Богородице: "Теплая Заступница мира холодного". И сравниваем, какие имена Божией Матери звучат в молитвах, посвященных образу Богородицы "Взыскание погибших", - в тех, что были написаны по следам упомянутой выше повести "О покаянии Феофила", и в тех, что были созданы позже. Оказывается, точная фраза "Теплая Заступница мира холодного" не встречается нигде. Хотя среди обилия обращений к Богородице "Заступница" встречается часто. А вот "Теплая Заступница" лишь раз, но именно этот эпитет из всего множества именований Богородицы оказался ближе всего сердцу поэта. Значит, восприятие Богородицы Лермонтовым было личностным. Теперь про холодный мир. То, что Лермонтов воспринимал мир именно так, - не новость, это сквозная тема поэта. Неожиданно то, что заносчивый, мятежный Лермонтов, которого так часто знали злым, Лермонтов, после смерти которого свет беспощадно изрек: "Туда ему и дорога", вверяет дорогое ему существо Теплой Заступнице мира холодного!
Но, может, тут просто литературный дар, умение красиво складывать строчки? Нет, и вы сейчас убедитесь в этом сами. Читаем последнее четверостишие:
Срок ли приблизится часу
прощальному
В утро ли шумное,
в ночь ли безгласную -
Ты восприять пошли к ложу
печальному
Лучшего ангела душу
прекрасную.
Вас ничто не смущает в последней строке? Ну, конечно, фраза "пошли... лучшего ангела"! Будто ангелы бывают лучше и хуже! Но разве эта по-детски наивная просьба послать любимой "лучшего ангела" не есть сама искренность?
Думаю, подробный анализ стиха объяснил бы это удивительное сочетание нежности с горячностью мольбы (попробуйте не просто пробежать стихотворение глазами, а прочитать его!), но главное в другом. Разве не чудо, когда одно сердце - своенравное, гордое, эгоистичное, часто недоброе, - обычное человеческое сердце, как у всех нас, забыв о себе, забыв себя, начинает горячо и искренне молиться о счастье и спасении другого - того, кто ему дорог! И что это, как не взыскание погибшего?