Проблемы у театров всего мира в этом году идентичные, как "Урал Опера" справилась с ними?
Андрей Шишкин: До пандемии у нас было ощущение, что мы поймали Бога за бороду: у нас было 23 номинации на "Золотую маску", мы успели провести гастроли в Москве и показать на фестивале "Три сестры". Я гордился тем, что впервые за пятнадцать лет, что я руковожу театром, мы смогли полностью спланировать репертуар на год вперед (для музыкального театра это очень трудно), гордился, что у нас заключены все контракты на новые постановки до 2023 года. А потом случилась беда - пандемия. Я сидел в театре один, остальные были на удалении, и все мы переживали, что дальше будет с театрами, со страной, с жизнью.
Но я понимал, что рано или поздно локдаун закончится, что нужно что-то делать. Конечно, все были страшно напуганы всевозможными указами Роспотребнадзора - дистанция два метра между духовыми, полтора метра - между артистами и т.п. А у нас оркестровая яма - 65 посадочных мест. Получается, при дистанции полтора метра в ней поместились бы максимум 33 человека. Это значит, что можно исполнять только барочную оперу, Россини или Моцарта. Но средств ставить спектакли не было. Мы всегда жили на небольшой бюджет: нам давали деньги на содержание здания, на зарплату, на коммунальные услуги, а на новые постановки мы должны были доставать средства из собственного внебюджета. Разумеется, во время пандемии мы ничего не могли зарабатывать, и вот в этой ситуации Министерство культуры нам выделило 108 миллионов рублей- это рекорд. Только благодаря этому театру удалось закрыть все свои финансовые обязательства.
А у успешного театра были с этим сложности?
Андрей Шишкин: Да, потому что нам не хватало денег: объем выпуска спектаклей был больше, чем финансовые возможности театра. Парадокс, но пандемия в прямом смысле остановила этот процесс, и я смог справиться со всеми финансовыми проблемами. Однако из локдауна надо было выходить и в творческом смысле. Все наши прежние проекты - "Конек-горбунок", "Травиата", полетели, потому что по 12 миллионов на постановки у нас не было. А закон театра таков, что только, когда заняты все, в труппе не будет обид и недовольства. Мы решили распределить труппу по разным спектаклям, чтобы все были заняты работой. С главным дирижером Константином Чудовским придумали ставить "Севильского цирюльника" Россини и "Лючию ди Ламермур" Доницетти, которая никогда не шла в нашем театре. В планах у нас и опера Верди "Набукко", которая тоже никогда не ставилась на нашей сцене. Со Славой Самодуровым договорились сделать одноактные балеты, где нет кордебалета, заняты небольшие составы. Так у нас появилась полноценные премьерные спектакли "Неаполь", "Видение розы", "Вариации Сальери", которые показали, что труппа, несмотря на пандемию, находится в прекрасной форме.
В таком непростом сезоне вам удалось сохранить репертуарный стиль "Урал Оперы" и поставить современную партитуру - "Любовь издалека" Саариахо. Это название возникло во время пандемии?
Андрей Шишкин: Я присматривался к этой опере давно. Дело в том, что я отношусь к тому к поколению, которое постоянно слушает музыку - даже не оперную и симфоническую, а джаз, рок, блюз. Когда-то я гордился тем, что у меня были бобины, потом компакт-кассеты, потом CD, винил. Дома у меня все стены заставлены шкафами с винилом, я собрал все альбомы Фрэнка Заппы, которого слушаю с 1977 года. И мне давно хотелось поставить что-то очень необычное, поэтому я убедил Чудовского сделать "Любовь издалека", хотя бы в полуконцертном исполнении. Опыт оказался удачным: мы получили большую красивую постановку. И сама тема оперы - возвышенная, чистая любовь, особенно нужна в нынешних обстоятельствах.
Сегодня многие российские режиссеры сидят без работы. У вас не было идеи привлечь их к постановкам в вашем театре?
Андрей Шишкин: Я пригласил в этом сезоне ставить тех, кто работает в нашем театре: режиссеров Ярославию Калесидис, Марию Рубину, Надежду Столбову - каждой из них дал по спектаклю. Для нас в этой ситуации важно было освоить новый для труппы материал, учитывая нынешние экономические обстоятельства.
Труппа восстановилась после пандемии?
Андрей Шишикин: Да. Кстати, самой трудной для нас была не первая волна пандемии, а вторая. Сначала встал балет, потому что молодые люди в силу возраста - "пофигисты". Потом, когда мы начали готовить "Лючию" и назначили три состава, чем очень гордились, люди стали вырубаться буквально за одну ночь. Накануне еще репетировали, а утром звонят и говорят: у меня температура 39, обоняния нет. Режиссер "Лючии" Надежда Столбова заболела, но даже с температурой, с пневмонией в тридцать процентов ставила спектакль по "Скайпу".
Когда теперь удастся восстановить допандемийные планы театра?
Андрей Шишкин: В июле у нас состоится премьера балета "Конек-горбунок", которой должен был завершаться еще прошлый сезон. А "Травиата", планировавшаяся на открытие нынешнего сезона, в лучшем случае появится теперь в сентябре 2023 года. Если все будет нормально, следующий сезон мы откроем премьерой "Набукко" Верди, а в ноябре Дмитрий Волкострелов поставит у нас "Евгения Онегина". По сути, нам нужен весь 2022 год, чтобы встать на ноги.