Мир или капитуляция?
Коалицию западных демократий и Советского Союза в годы войны сплачивал общий враг - Гитлер. 24 сентября 1941 г. СССР присоединился к Атлантической хартии США и Великобритании. В советской декларации говорилось, что "задача народов состоит... в создании такого послевоенного устройства мира, чтобы будущие поколения были избавлены от преступного нацизма"1. Союзники тогда еще не требовали безоговорочной капитуляции Германии, а значит, не исключали возможности заключения сепаратного мира.
Принцип безоговорочной капитуляции был впервые провозглашен Ф.Д. Рузвельтом на конференции в Касабланке 14-23 января 1943 г.: "Пусть эта встреча будет "встречей безоговорочной капитуляции""2. В приказе И.В. Сталина от 1 мая 1943 г. это требование подтверждалось3.
У союзников и немецких антифашистов была общая цель: уничтожение Гитлера. Но если антигитлеровское Сопротивление в Германии во что бы то ни стало стремилось устранить фюрера из политики, в том числе физически, то лидерам СССР и США для сохранения единства коалиции Гитлер как символ нацистской Германии нужен был живым до конца войны. Известный советский разведчик Павел Судоплатов отмечал: "В 1943 г. Сталин отказался от своего первоначального плана покушения на Гитлера, потому что боялся: как только Гитлер будет устранен, нацистские круги и военные попытаются заключить сепаратный мирный договор с союзниками без участия Советского Союза"4.
Потому Советскому Союзу так важно было создать оппозиционного Гитлеру политического партнера.
"Свободная Германия" по звонку Сталина
Прообразом будущего антигитлеровского правительства должны были стать две организации - учрежденный 12-13 июля 1943 г. в Красногорске Национальный комитет "Свободная Германия" (НКСГ) и созданный 11-12 сентября 1943 г. в Лунёво под Москвой Союз немецких офицеров (СНО)6. Комитет пытался заявить о себе как о германской части антигитлеровской коалиции, стремящейся объединить всех немецких противников Гитлера.
Однако создание обеих организаций негативно восприняли не только гитлеровцы, но и западные союзники. Если в нацистском рейхе считали, что эти структуры объединяют "предателей за колючей проволокой"7, то англичане и американцы посчитали НКСГ созданным единолично СССР правительственным органом будущей Германии и выразили по этому случаю протест8.
Формально НКСГ был учрежден как общественная организация. Инициатива его создания принадлежала лично Сталину. В июне 1943 г. он поговорил по телефону с А.С. Щербаковым: "Товарищ Щербаков, немцам пора создать свой антифашистский комитет на широкой основе. Уже пора. Дайте указания и предоставьте необходимые средства для этого". Ни в одном документе устное распоряжение Сталина зафиксировано не было9.
Признание Москвой красногорского комитета в качестве германского правительства в эмиграции и создание при нем "германской освободительной армии" вполне могло разрушить антигитлеровскую коалицию. Такое признание стало бы прямым нарушением множества уже подписанных союзниками документов, которые запрещали сепаратные переговоры с врагом. Важно отметить, что и требование безоговорочной капитуляции Германии противоречило программным документам новых организаций10.
В Москве пытались рассеять опасения союзников: нарком иностранных дел В.М. Молотов, беседуя 26 июля 1943 г. с британским послом в Москве А. Керром, уверял, что "Комитет "Свободная Германия" - пропагандистский комитет. Наши разведчики считают, что этот комитет полезен с точки зрения увеличения врагов Германии в германском народе и в германской армии. Мы же считаем, что чем больше будет врагов у Гитлера, тем полезнее это будет для союзников"11.
21 октября 1943 г. уже сам Сталин заявил главе британской дипломатии А. Идену: "Германский комитет - это орган пропагандистский... Конечно, в германском комитете есть люди, которые мечтают о том, что они будут решать судьбы Германии. Однако, нужно помнить, что ни одно уважающее себя правительство не будет иметь дело с военнопленными"12.
Где искать "армию Зейдлица"?
8 ноября 1943 г. президент Союза немецких офицеров генерал артиллерии Вальтер фон Зейдлиц обратился к своему куратору по линии НКВД комиссару государственной безопасности13 Н.Д. Мельникову с письмом. Там предлагалось рассматривать членов комитета и союза в качестве официальных представителей новой Германии, а СССР, хотя бы в осторожной форме, должен был официально поддержать основное положение манифеста НКСГ о свержении гитлеровского правительства и прекращении войны. Официального ответа пленный генерал не получил14.
Зейдлиц претендовал и на роль командующего немецкой освободительной армией. Начиная с осени 1943 г. он разрабатывал соответствующие проекты. "Зейдлиц уже видит себя на посту главнокомандующего вооруженными силами свободной Германии"15, - писал Мельников. Армия должна была состоять из двух корпусов, четырех полных дивизий и частей авиационной поддержки, включать в себя семь генералов, 1500 офицеров и 42 тысячи солдат.
В литературе до сих пор идут поиски следов этой никогда не существовавшей армии. За "армию Зейдлица" выдаются действия советских диверсионно-разведывательных групп. Некоторые из них действительно формировались из числа активистов НКСГ и СНО, но подчинялись не Зейдлицу, а начальнику 4-го управления НКВД CCCP Судоплатову.
Последний раз вопрос о создании подобной армии обсуждался в верхах 11 марта 1944 г., когда нарком внутренних дел Л.П. Берия направил Сталину "меморандум Зейдлица". Суть его сводилась к предложению признать красногорский комитет германским правительством за рубежом и сформировать германские освободительные войска "в качестве авангарда для внутренней освободительной борьбы в Германии"16.
Слишком крепкая русская водка
Зейдлиц выступил явно не вовремя. Весной 1944 г. СССР для победного завершения войны уже не нуждался ни в просоветском германском правительстве за рубежом, ни тем более в "германской освободительной армии".
Сталин "меморандум Зейдлица" не просто отверг: он был признан политически ошибочным. В таком решении были и личные мотивы советского вождя. Широко известно его высказывание: "Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается"17. Но известно и другое высказывание Сталина: "Нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить"18.
Мотивы же для написания меморандума у Зейдлица были более чем серьезные. После Тегеранской конференции "Большой тройки" перспективы той Германии, которую хотела освобождать его будущая армия, были уже очень печальны. Дело в том, что в Тегеране союзники впервые договорились об установлении послевоенных границ Польши.
Как отмечал 28 марта 1944 г. в своем дневнике правнук Бисмарка, он же 1-й вице-президент НКСГ и лейтенант люфтваффе граф Генрих фон Айнзидель, "теперь Советский Союз обещал Польше предоставить нечто вроде компенсации на Западе... Советская пресса не оставляла сомнений в том, что... речь шла о значительных территориях в Силезии, Померании и Восточной Пруссии. Помимо этого, в своем заявлении Черчилль потребовал выделить для Польши примерно 400 километров на побережье Балтийского моря западнее Кенигсберга. Все это, естественно, глубоко шокировало членов Национального комитета..."
Зейдлиц и его товарищи по плену решили повернуть ход истории вспять:
"Для генералов все это было слишком... На своей даче, куда русские обычно отвозили их на выходные, они приняли решение направить меморандум советским представителям с предложением о реорганизации комитета (НКСГ - Авт.). В его руководстве отныне должны быть представлены только генералы и члены рейхстага, и теперь данный орган должен получить статус правительства в изгнании, которому русские обязаны дать гарантии относительно будущих границ Германии". Отношение самого Айнзиделя к этому меморандуму было предельно трезвым: "Похоже, что водка, которую они (генералы. - Авт.) привыкли употреблять на своей даче по выходным в компании с немцами-эмигрантами, крепко ударила им в голову"19.
Меморандум - уничтожить!
После решения Сталина его подчиненные жестко развили тему. Зампред Совнаркома СССР Д.З. Мануильский написал сотруднику аппарата Молотова Н.И. Баскакову: "Считаю, что мы не можем пройти мимо этого документа. Необходимо указать работникам НКВД, занимающимся Национальным Комитетом и Союзом немецких офицеров, что они должны твердостью политической линии своей работы с немецкими офицерами и генералами пресечь подобные выступления, могущие принести лишь вред Советскому Союзу"20. Мануильский предложил Щербакову указать Мельникову на необходимость "твердо и решительно покончить с этой опасной игрой", немедленно изъять и уничтожить меморандум.
7 апреля 1944 г. 38-летний комиссар госбезопасности Николай Дмитриевич Мельников, который стал "крайним" в этой истории, застрелился.
После истории с меморандумом недоверие советских властей к Зейдлицу нарастало. Щербаков, выступая 19 мая 1944 г. на совещании начальников служб, занимавшихся разложением войск противника (7-х отделов), потребовал внимательно следить за руководителями НКСГ, потому что у "них свои планы", некоторые из них хотят "противопоставить Советский Союз союзникам, столкнуть" их. "Генерал Зейдлиц, - сказал Щербаков, - представил нам несколько документов. В них предлагалось объявить Национальный комитет немецким правительством и дать тем самым ему возможность вести работу как временному правительству или полуправительству. Нужно работать так, чтобы мы их использовали в целях победы Красной Армии, и не допускать, чтобы они нас использовали"21.
Так, собственно, и поступали советские власти в годы войны: германское правительство в эмиграции не было создано именно потому, что интересы антигитлеровской коалиции оказались для СССР гораздо важнее.
1. История дипломатии. Т. IV. М., 1975. С. 209-210.
2. Цит. по: Лебедева Н.С. Безоговорочная капитуляция агрессоров. М., 1989. С. 73.
3. Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1947. С. 99-100.
4. Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы. М., 1997. С. 173.
6. За Германию - против Гитлера! Документы и материалы о создании и деятельности Национального комитета "Свободная Германия" и Союза немецких офицеров. М., 1993. С. 185-236.
7. Scheurig B. Verr?ter oder Patrioten. Das Nationalkomitee "Freies Deutschland" und der Bund deutscher Offiziere in der Sowjetunion 1943-1945, Berlin, 1993.
8. Бурцев М.И. Прозрение. М., 1981. С. 187.
9. Бланк А.С., Хавкин Б.Л. Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса. М., 1990. С. 161; Хавкин Б.Л. Россия и Германия: сплетение истории. М., 2014. С. 363-364. Прим.11.
10. За Германию против Гитлера! С. 102-107.
11. СССР и германский вопрос, 1941-1949. Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Т. 1. М., 1996. С. 227.
12. Там же. С. 664.
13. Звание высшего командного состава ГУГБ НКВД СССР, соответствующее воинскому званию генерал-майора.
14. Мухамеджанов М.М. Самоликвидация или роспуск НКСГ и СНО? // Знание. Понимание. Умение. 2005. N 2. С. 21.
15. Бивор Э. Сталинград. Смоленск, 1999. - https://topreading.ru/bookread/202953-entoni-bivor-stalingrad/page-93.
16. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 35. Л. 23-31.
17. Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1947. С. 46.
18. Черненко А. По данным разведки. Из архивов органов госбезопасности СССР // Правда. 1989. 8 мая. Эту фразу использовал и писатель Анатолий Рыбаков: Рыбаков А.Н. Дети Арбата. Кн. 3. Прах и пепел. М., 2009. С. 184.
19. Айнзидель Г. фон. Дневник пленного немецкого летчика. М., 2012. С. 162-163.
20. РГАСПИ. Ф. 495, Оп. 10а. Д. 4336. Л. 82-84.
21. ЦАМО. Ф. 32. Оп. 65607. Д. 30. Л. 146-147; Хавкин Б.Л. Германский национал-социализм и антигитлеровское Сопротивление. М., 2017. С. 141.