Уникальность проекта, впрочем, определяется не только нынешними антиковидными ограничениями. В собраниях отечественных музеев работ сиенских мастеров немного. Нынешний проект показывает искусства Сиены раннего Ренессанса как уникальный космос на материале коллекций Национальной пинакотеки и Государственного архива Сиены, музеев Пизы и Ареццо и собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина.
Сиена была вечным соперником Флоренции. Их войска сошлись на поле битвы при Монтаперти в 1260 году. Ультиматум, поставленный Сиене, которая приняла бежавших из Флоренции гибеллинов, был подкреплен огромным войском флорентийцев. В преддверии битвы сиенцы вручили ключи от ворот города… образу Деве Марии, моля ее о покровительстве. В битве участвовали все, включая дровосеков. И Сиена победила. С тех пор на городской печати появились слова Civitas Virginis, то есть "город Девы". И праздник, посвященный покровительнице города, до сих пор остается главным праздником Сиены. Надо, конечно, сказать, что флорентийцы взяли реванш. Но для окончательной победы им понадобились три века и помощь испанского короля.
Надо ли удивляться, что сиенские художники не спешили подражать флорентийским последователям Джотто? Сиена и в искусстве пошла своим путем. Он определялся влиянием византийских икон, то, что позже назовут "греческой манерой", и французскими готическими миниатюрами. Благо и с Византией, и с Францией купцы Сиены энергично торговали. Византийский след очевиден в "Мадонне с младенцем" Гвидо да Сиена (XIII век) из Национальной пинакотеки. Эту работу, как и "Мадонну с младенцем на троне" неизвестного пизанского мастера (из коллекции Пушкинского), легко вообще принять за византийскую икону.
Влияние миниатюр, которое в Сиене не угасло и в XV веке, очевидно в одной из самых пленительных работ Джованни ди Паоло - "Мадонна Смирение" (1450). На фоне темного фона фруктового сада с тщательно выписанными цветами и деревьями с плодами Дева и младенец выглядят сияющими драгоценностями, напоминающими о небесном Иерусалиме. Словно далеко внизу за ними расстилается пейзаж со скалами, квадратами виноградников, лугами, замками. Наверное, в XV веке, когда сладостное искусство перспективы завоевало сердца художников, эта "Мадонна Смирение" казалась несколько архаичной. Но, кажется, что от сиенской архаики протянулась нить прямиком к ХХ веку, к женским портретам Модильяни.
Первым формулу византийского канона соединил с яркими изысканными цветами книжной миниатюры Дуччо ди Буонинсеньи (ок. 1255-1319). На выставке есть две работы мастеров его круга. Волшебное впечатление оставляет, в частности, складной триптих "Маэстá, история Христа и Богоматери" (ок. 1310). Знаменитый "золотой фон" сиенских примитивов тут, кажется, растворяет фигуры персонажей. И пусть этому есть логичное объяснение: мастер писал темперой по сусальному золоту и краска по контурам чуть осыпалась. Но это истончило и без того вытянутые, как на полях книг, фигуры. Хрупкость их контуров усиливает ощущение мерцания между бесплотностью фигур и страдающей плотью людей. Изящество жестов, поз, ликов, проступающих на фоне сияющего золота фона, создает ощущение территории вечности, где элементы земной перспективы нужны лишь как уступка нашему восприятию.
Эта "Маэстá", то есть "величание", напоминает о другой работе Дуччо с таким же названием, которую он создал в 1308-1311 годах как главный образ собора Сиены. История о том, как "Маэстá" была перенесена в собор 9 июня 1311 года, вошла в хроники Сиены и в историю искусства. Огромный двухсторонний образ "Маэстá" в сопровождении практически всех жителей города под звон колоколов несли к собору. Город величал свою покровительницу, но делал это в том числе через живопись Дуччо.
Религиозная экзальтация, привязанность к традиции уживались в Сиене не только со способностью ассимилировать разнообразные влияния, но и с прагматизмом и идеалами гражданственного служения. Свидетельством тому - 10 "таволетт Биккерны" из Архива города. Рассматривать их все равно что увидеть работу банка XIII века. Жанровые сценки обычной "офисной" жизни, с подсчетом денег, обсуждением документации, соседствуют с книгами, где на обложке - аллегория Доброго правления и непременный образ волчицы, вскармливающей основателей города. Позже набор сюжетов расширяется, появляются даже картины свадьбы кондотьера и дочери важного сиенского служащего. И, конечно, есть сюжет приношения ключей от города Деве Марии.
А вот сюжетов о страшной чуме 1348 года тут нет. Сиена, эта "возлюбленная мать мягкости" предпочитала смотреть в сторону надежды. Чем темнее времена, тем ярче краски, тем безогляднее сияет золотой фон "Маэстá" Сиены.
Уже в XII веке Сиена становится городом-коммуной, во главе которой стояло народное правительство Двадцати четырех. В него входили члены семейств купцов и банкиров. Они создали работавшую, как часы, систему учета расходов и доходов. Почти прообраз современной банковской системы. Учетные книги расходов и доходов велись в учреждении под названием Биккерна. Она была административным сердцем города. Собственно, это была основа Доброго правления, к идее которого апеллировали и местные мистики, и граждане города и которое вдохновляло художников.
Чтобы удобнее находить нужные книги Биккерны, их деревянные обложки с 1257 года (и по XVII век!) расписывались художниками. Словом, каждая книга получала свой "аватар" на деревянной обложке. Он включал изображение, даты учета, гербы семейств, члены которых участвовали в работе Биккерны, и имена этих людей. В Москву привезли из Архива Сиены 10 "таволетт Биккерны". Рассматривать их все равно что увидеть работу банка XIII века.