Поскольку был вполне случайным участником этого объятия художественников, то на каком-то почти подсознательном уровне возникла недлинная череда лиц, которая еще сравнительно недавно могла бы оказаться на нашем месте. Недавно - это ведь и сто лет назад. Правда, не уверен, что К.С. Станиславский мог так обняться с Вл.И. Немировичем-Данченко. Но два Олега - Ефремов и Табаков - были дружественно близки друг другу в пору, когда первый возглавлял Художественный театр, а второй - Школу. Объединяющее присутствие Анатолия Смелянского смягчало многие коллизии, которые неизбежно возникали просто из-за масштаба двух этих фигур.
Нет ничего проще, прочитав написанные мною строки, воскликнуть: "Да, были люди в наше время...", позабыв, что и нынешнее время тоже наше. Застав великих мхатовских стариков "второго" поколения - от Ольги Андровской, Аллы Тарасовой и Марии Кнебель до Бориса Ливанова, Марка Прудкина и Алексея Грибова, естественно, при жизни сравнивал их с молодыми: Олегом Ефремовым, Евгением Евстигнеевым, Олегом Табаковым, Иннокентием Смоктуновским, Екатериной Васильевой, Анастасией Вертинской или с Ией Саввиной...
И дело не в том, кто казался лучше или хуже: мы часто отличаем тех, кто к нам ближе, - по времени, погруженности в общие проблемы, схожей рефлексии. Театр - искусство легендарное, оно живет памятью современников, которые делятся ею с потомками. Но с годами стал все острее ощущать, как в моей театральной истории складывается общая панорама спектаклей и лиц, где всем находится свое место, где старшие вовсе не лучше младших. И поэтому А. Васильев вместе с О. Ефремовым с таким театральным восторгом поставил "Соло для часов с боем" Освальда Заградника, где старейшие по тем временам художественники удивляли не только классом мастерства, но и страстью сценической игры. Той самой страстью, которой покоряли и О. Табаков, и И. Смоктуновский, и А. Калягин, и Е. Евстигнеев... Все они вместе давно уже беседуют со Станиславским и Немировичем-Данченко, и, уверен, им не скучно друг с другом... Все они жили и занимались театром в разные времена, и каждый из них по-своему был пленен современностью. В истории же остались лишь те, кто были к тому же и заложниками вечности.
Мое поколение было заворожено горькими строками Давида Самойлова: "Вот и все. Смежили очи гении. //И когда померкли небеса, //Словно в опустевшем помещении //Стали слышны наши голоса..." Но мы часто бываем несправедливы к современникам. И задача профессиональных критиков - это не мастерство разгромных рецензий или класс постмодернистского пиара. Это прежде всего умение находить ростки нового, открывающие пути в будущее. Но надо понимать, что художник самоценен сам по себе. Настоящий талант не задумывается над тем, к какому направлению ему нужно принадлежать. Сегодняшний театральный, да и в целом художественный ландшафт столь разнообразен и увлекателен, полон известных и новых имен, что о них потомки будут говорить, наверное, с таким же восторгом, как мы вспоминаем имена Г. Товстоногова, Ю. Любимова, А. Эфроса, или мхатовцев, с имен которых начал эти заметки. При том, что нынешний художественный процесс определяется куда большей творческой свободой, нежели та, которую могли позволить себе в нашем Отечестве в 50-80-е годы прошлого века.
В искусстве трудно говорить о соревновании, хотя многочисленные фестивали и конкурсы пытаются выстроить формальную иерархию талантов. Но достаточно обратиться к премьерам завершившегося сезона, чтобы удивиться, к примеру, какой мощный творческий рывок совершил Дмитрий Крымов. "Все тут" в Театре "Школа современной пьесы", "Моцарт "Дон Жуан". Генеральная репетиция" в Мастерской П. Фоменко, чеховская "Чайка" в московском Театре им. А.С. Пушкина стали художественными событиями. Новое дыхание обрел Театр Наций, программа которого не ограничивается успехом "Горбачева". Вчерашние молодые режиссеры - С. Женовач, М. Карбаускис, А. Могучий, В. Панков, К. Богомолов, Е. Писарев, В. Рыжаков - утвердились или еще утверждаются в качестве руководителей столичных театров. У каждого из них хватает бесстрашия, чтобы открыть двери своих театров яркой режиссерской и актерской молодежи. Римас Туминас приглашает в качестве главного режиссера Театра им. Евг. Вахтангова Юрия Бутусова, Иосиф Райхельгауз сотрудничает с режиссурой разных поколений, а один из старейшин московской сцены - художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин - разделяет бремя творческой ответственности за судьбу своего коллектива с совсем молодым Егором Перегудовым, который успевает ставить и в Художественном театре.
И это при том, что места недавних вершителей театральных судеб заняли мои сверстники. Назову лишь двоих - Льва Додина и Валерия Фокина. Додинские "Братья Карамазовы" взволновали две столицы не меньше, чем работы его молодых коллег. И совершенно особое место занимает Виктор Новиков в Санкт-Петербурге, доказавший, что возможен театр одного завлита. Не упомянул многих, и прежде других - К. Серебренникова, творческая жизнь которого, уверен, обретет новую силу.
Не прошу верить на слово. Просто походите по театрам, столичным и провинциальным, и вы убедитесь, что помещение современной сцены вовсе не опустело. Постарайтесь разглядеть тех, кого потомки назовут гениями. Остальные растворятся во времени.