Георгий, тему Сталинграда не назовешь неисследованной. Что же вас привело сюда?
Георгий Зотов: Я давно хотел приехать в Волгоград. Еще в школе должна была состояться поездка. Но тогда вместо коронавируса был грипп, полкласса слегло. И вот появился новый повод. Я десять раз обошел весь исторический центр. Вышел из гостиницы без репеллента. На меня сразу налетело множество насекомых. Идешь по городу, как по сибирской тайге. И еще чуть шею не сломал, поворачивая голову вслед то одной, то другой девушке в легком платье. Все, что говорят о красоте волжанок, оказалось правдой.
Что меня поразило, помимо мошки, конечно, так это большое количество довоенных зданий. Я представлял Сталинград после войны вообще голым местом.
Время действия в моей книге - последние дни перед капитуляцией Паулюса, с 22 января. Место - захваченная немцами часть города. Новый роман, закончить который я планирую через два года, будет приквелом к "Тиргартену". С теми же персонажами, с элементами мистики. Кстати, на днях мне звонили насчет экранизации "Тиргартена".
У меня нет секретных материалов. Вся информация, которой я пользуюсь, взята из открытых источников. Конечно, я бываю в архивах. Я историк по образованию. Но в архив Минобороны в Подольске меня никто не пустит. Я перечитал воспоминания немцев, которые были здесь. Хотел бы рассказать, что у меня есть творческий обряд с закланием летучей мыши на кладбище - чтобы материал получился удачным. Но ничего такого нет, в жизни я обычный, скучный человек.
А ведь много, должно быть, ярких людей повстречали, путешествуя по всему миру?
Георгий Зотов: Самым интересным собеседником был сын Мартина Бормана. Он стал католическим священником, чтобы искупить грехи отца. Был у Рэя Брэдбери. Это у наших знаменитостей куча телохранителей и кухарок. А у Брэдбери была одна служанка-негритянка, он жил очень скромно в обыкновенном доме в неблагополучном районе. Он дал мне на встречу полчаса, но проговорили мы три часа. Он лихо разъезжал по дому на инвалидной коляске. Был в галстуке и пиджаке: интервью же. Но при этом в шортах: "я же все-таки дома". Он оказался очень простым в общении, хотя это мировая знаменитость. Мне было восемь лет, когда я его читал. Ему достаточно было печатной машинки, вокруг которой сразу вырастал невероятный мир. Его не испортила слава. А ведь бывает, человека повесили на доску почета - и такая звезда появляется, что страшно рядом стоять.
Бывают очень изворотливые люди, как, например, генсек НАТО. Или наш политик Иван Рыбкин. В ответ на вопрос, почему у нас так плохо люди живут, он мне 40 минут про заговор ЦРУ рассказывал. И Михаил Горбачев мне столько же на один вопрос отвечал.
Почему свои книги подписываете Zотов? С латинской буквы.
Георгий Зотов: А это с детства мне нравился знак Зорро.
Насколько сложно международнику в эпоху пандемии? Все ведь закрыто.
Георгий Зотов: Абсолютно верно. Слетели у меня командировки в Турцию, в Египет. Билет с пересадкой за сто тысяч рублей мне оплачивать не станут. Очень краток список стран, куда можно поехать. Обычно я сам предлагаю темы. Но бывают и задания, когда где-то что-то происходит. Такова жизнь журналиста. Но я не пишу ничего против моих убеждений. Например, я против как Лукашенко, так и белорусской оппозиции. Поэтому в Белоруссию не езжу, так как мой взгляд противоречил был редакционной политике.
Я помню, как вы доказательно предсказали, как будут развиваться события на Украине. Помогает знание сходных механизмов в других странах?
Георгий Зотов: На самом деле я часто ошибаюсь в прогнозах. Я не представлял в 2010 году, что будет с Сирией. Это была диктатура, но по восточным меркам очень мягкая. Там люди могли ругать президента, сидя в кафе. Я не представлял, что возможны такие потрясения и в Ливии.
Стараюсь не быть ни на чьей стороне. Но считаю, что Россия может быть только империей, иначе ее сожрут. Мне больше нравится Российская империя, чем Российская Федерация. У нас и орел на гербе с короной. Но мне бы хотелось, чтобы у нас были разные партии, а не одна. Хотелось бы немного больше свободы.
Уже весь свет объехали?
Георгий Зотов: Я посетил 94 страны. Если бы мне предложили поехать куда угодно, я выбрал бы никуда не дергаться и провести время на диване. Хорошо я знаю только английский язык. Сербский и арабский уже подзабыл. Но и марокканцы с трудом понимают йеменцев. Кое-как изъясняюсь по-испански и по-немецки и знаю десять слов на китайском.
В 2008 году был в Гаити. Там каждый полицейский просил у меня 20 баксов. Был бомж, который постоянно клянчил у меня деньги. Я не выдержал: "Почему я тебе должен что-то давать?" - "Потому что белые берут деньги из стены". - "Мужик, это банкомат! Чтобы взять оттуда деньги, нужно много работать. И ты можешь взять только ту сумму, которую заработал, не больше!" - "Чего только белые ни придумают, лишь бы не признаваться, что у них бабла навалом!"
Послали меня в Венесуэлу. В холле отеля мужик на очень плохом английском объясняется с таксистом. Я сразу почувствовал, что гость - русский. Подошел, поинтересовался, в чем дело, и сказал таксисту: "Пошел вон! Проезд не 50 долларов, а десять". Торг прекратился. Там же, в гостинице, мне дали пакет, чтобы я спрятал фотоаппарат. Говорю: у меня же старый. "А у нас сначала выстрелят, потом будут разбираться". Впрочем, и у нас в стране есть места, где запросто по лбу получишь. Но вообще у меня прекрасная жизнь по сравнению с тем, в каких условиях работают фронтовые корреспонденты. Я был под бомбежкой, хочется зарыться под асфальт. На войне всегда страшно. Даже тем, кто воюет пять-шесть лет. В 21 год я получил шрам от осколка. Потому что умные люди сразу легли, а я стоял с открытым ртом.
В Китай я езжу с 1997 года, и меня там все поражает. В стране нет нефти, только труд людей. Помню, в Харбине одна девушка работала по 12 часов без отпуска и выходных. Я спросил, когда же она собирается отдыхать. Она заявила: когда моя страна будет достаточно богата. Это уникальная дисциплина.
В 1998 году в Сьерра-Леоне миротворцы позвали посмотреть на бегемота. Я взял фотоаппарат. Ехали четыре часа. Встали у обрыва над рекой. Из воды только уши животного выглядывают. Ну я решил подойти поближе. Мне говорили: не ходи, это самка, а там рядом детеныши. Но я-то городской житель. Самое опасное животное, которое я видел, - это кролик. И тут вдруг эти уши пришли в движение, а за ними пенный след, как от катера. Наверху, конечно, стояли люди с оружием. Но мне кажется, они скорее попали бы в меня. Так быстро я не бегал никогда, просто взлетел на обрыв. Хорошо, что бегемот близорукий, как и я. Разевает пасть, водит мордой туда-сюда. С тех пор с гиппопотамами я не встречался. Но если мне только показать его, я на Олимпийских играх на любой спринтерской дистанции выиграю золотую медаль.