Сто страшных историй
- Мне позвонили из министерства соцзащиты и попросили помочь. Мужчину забрали два года назад из больницы в Пятигорске с проломленным черепом. Был в реанимации, потом в неврологии, - рассказывает Ширяева историю Кости Витаса.
Тот, лежа на кровати, кое-как уминает принесенный гостинец. Пирожок крошится на грудь Витасу, но это его не сильно огорчает. Когда же Костя видит что-то, что его расстраивает, то начинает громко кричать и плакать. Кажется, за вокальные данные он и получил свое прозвище.
- Случай, конечно, очень тяжелый. Это был умирающий овощ. Сейчас, видите, старается есть. Когда начали паспорт восстанавливать, оказалось, жил он в Кемерово, - продолжает Ольга. - А еще, когда ему ради эксперимента дали бумагу и ручку, оказалось, что Витас красиво и без ошибок пишет...
В поселке на четыре коротеньких улочки этот дом, наверное, один из самых заметных, хотя не выглядит слишком большим. Внутри - замысловатое переплетение коридоров. Кажется, в здешних лабиринтах легко заблудиться. Но основательница приюта ориентируется без проблем. Она ведет экскурсию из комнаты в комнату. Чтобы познакомиться с каждым, понадобится неделя, уверяет Ольга Васильевна.
Постояльцы называют ее только так - по имени-отчеству. И каждому есть что сказать: пожаловаться на странную сыпь - "старческую почесуху", попросить купить таблетки от приступов эпилепсии, обсудить, как идет процесс восстановления документов.
Здесь находится 77 человек. Еще 13 живут у Ширяевой дома. Есть подопечные, которым снимают жилье или которых приютили добровольцы. Каждого привела в Кумской своя история, героем которой никто из нас не хотел бы стать. Эти люди столкнулись с алкоголизмом и наркоманией, рабством и мошенничеством, безысходностью после тюрьмы и безразличием родных. Приют оказался тем местом, где тоске противостоит надежда.
Спонсоры-пенсионеры
В одном из коридоров на диванчике сидят Александр и Ольга - похоже, главная местная "нарядиха": на шее три нитки ярких бус, на запястье браслет, а платье будто из другой, красивой жизни. Из образа выбивается только ссадина на кончике носа - расчесала ладонью.
Оказывается, Оля умеет петь. По просьбе хозяйки она посвящает произведение Сане.
- Ой, кто там с горочки спустился? // Наверно, Саня мой ползет! //Дубина ты, моя дубина, а где цве- ты - не вижу я? - импровизирует артистка.
До приюта тот самый Саня не то что с горочки спуститься, но и по ровной дороге ходить толком не мог. Его лежачим забрали из психиатрической больницы в 2012 году. Со временем поднялся на ноги. Теперь совсем жених, говорит Ольга Васильевна.
Песни тут любят. Иногда благотворители устраивают концерты во дворе, но подопечные могут спеть и сами. Вот Нина Дмитриевна и Ефимовна специально для гостей дуэтом исполнили "Ой, мороз, мороз!".
Нина Дмитриевна - женщина 36-го года рождения - переписала свое жилье черт знает на кого и осталась без угла. Теперь приют - это ее дом. За Ефимовной попросили приглядывать родственники. Говорят, в приюте - спокойная, а дома совсем другая.
- Это комната наших "спонсоров". У них есть пенсия. Они помогают тем, у кого ничего нет. На самом деле этих денег не хватает, - поясняет Ширяева.
Так здесь устроена экономика. Всем, кто попадает под опеку, хозяйка старается восстановить паспорт, а затем - все полагающиеся пенсии, выплаты и льготы. Обычно это небольшие средства, но благодаря им приют выживает. Ширяева говорит, что среди ее подопечных много таких, чьи документы не удастся восстановить никогда. Некоторые - лежачие инвалиды.
Ежемесячно содержание приюта обходится примерно в 150-200 тысяч рублей - сумма зависит от количества постояльцев. Как эти расходы покрыва-ются, зависит от количества подопечных с пенсиями и выплатами. Обычно денег хватает лишь на то, чтобы заплатить за коммуналку.
- Каждый месяц выживания - уникальная история, - говорит Ширяева.
Очень помогают благотворители и дарители. Правда, деньгами Ольга Васильевна помощь не принимает, только натурой. Пригодиться может все - от продуктов до подгузников для взрослых.
Государственной поддержки у приюта нет.
- Мне сказали собрать пакет документов. Можно было оформиться как поставщик социальных услуг. Но тогда, если человек со стороны обратится ко мне не через них, я не имею права его взять, - объясняет Ширяева.
На такие ограничения Ольга пойти была не готова. Что бы она делала, когда на телефон приходит сообщение, что прямо сейчас кто-то замерзает на улице?
Привычка к беде
Приют не относится к учреждениям строгого режима. Подопечные могут выходить по своим делам и даже пробовать устроиться на подработку. Остальные, кто может, ухаживают за домом, готовят еду, следят за хозяйством - как в коммуне. Днем дом похож на муравейник.
Среди приютской суеты на одной из кроватей затихла женщина, лица которой не разглядеть: она развернулась вполоборота.
- Сказали, уже все. У нее онкология...
За всеми лежачими следят остальные приютские. Ухаживают, меняют памперсы.
Своего врача нет, но местные медслужбы с приютом дружат: "скорые" приезжают практически ежедневно. В приемном отделении тоже принимают без проблем, если нужен осмотр, исследования или анализы. Но не всем они могут помочь.
Ольга Васильевна говорит, что многих отправляют в приют на доживание, так что хоронить подопечных приходится периодически. Если бы когда-то сказали, что к постоянному соприкосновению со смертью можно привыкнуть, она бы не поверила.
- Умирают. Но мы провожаем достойно. Хороню за свой счет, - поясняет Ольга.
Похоже, ей важно подчеркнуть, что приютские на кладбище лежат не под номерными табличками, а под крестами.
"Я думала, может быть, я приемная? Почему родители не хотели никого больше заводить?" - Ольга Васильевна ищет объяснение тому, почему решила помогать людям. Говорит, просто боялась сделаться эгоисткой из-за того, что была единственным ребенком в семье.
Все началось 17 лет назад. Тогда предпринимательница Ширяева, владелица магазина, чтобы "не зациклиться на себе", стала активно помогать ближним. Она успела поработать социальным работником в психиатрической больнице, пройти обучение по программе психосоциальной реабилитации и построить приют.
Ей помогла предпринимательская хватка. Ольга разделила родительский дом на три части и продала их по отдельности. На вырученные деньги купила коттедж, в котором теперь располагается приют. Со временем здание обросло пристройками и террасами.
Поначалу семья не принимала ее занятие, и Ольга ушла на несколько месяцев. Потом, конечно, достигли компромисса. Сейчас Ольгу - мать четверых детей и бабушку троих внуков - родные поддерживают. Даже когда кажется, что сил продолжать уже нет: такое, признается Ольга, иногда происходит.
- Я понимаю, что все, больше не буду помогать, хватит. На этом остановимся. Но когда мне какую-то историю рассказывают, когда человек нуждает- ся - лучше пусть под навесом, но дома, чем на улице умрет.
Рецепт от уныния проверен: отоспаться дня три. После этого, говорит Ольга, вновь можно вернуться к работе и попытаться изменить финал у сотни плохих историй.
Владимир Сальников, начальник отдела организации стационарного обслуживания населения министерства труда и соцзащиты Ставрополья:
- С Ольгой Васильевной мы знакомы уже лет двадцать: еще с тех пор, когда она работала в психиатрической клинике. Ее приют - не учреждение государственного образца. Это частная инициатива, которая помогает решить проблемы бездомных людей и снизить нагрузку на государственный центр социальной адаптации для лиц без определенного места жительства в поселке Свистуха.
Государственной поддержки приют Ширяевой по закону получать не может, так как он не является поставщиком социальных услуг. При этом мы взаимодействуем и сотрудничаем. Я и сам месяца два назад был там, привозил памперсы и другие вещи, которые могут пригодиться.