С такого резкого эффекта начинается представленная на Зальцбургском фестивале его первая оперная премьера года - загадочная, славная своей многозначностью "опера опер", как назвал ее влюбленный в композитора Эрнст Теодор Амадей Гофман. Постановщики - два провокативных, поляризующих публику мастера: итальянский режиссер Ромео Кастеллуччи и, как определяет его пресса, греческо-российский дирижер Теодор Курентзис.
Спектакль был запланирован как часть юбилейных торжеств, посвященных 100-летию фестиваля. Однако из-за пандемии фестиваль-2020 прошел по резко сокращенной программе, премьеру "Дон Жуана" перенесли на 2021-й. Ожидания были высоки. За минувшие годы постановками "Идоменея" и "Милосердие Тита" Курентзис и его оркестр musicAeterna упорно завоевывали себе в Зальцбурге репутацию новых экспертов по Моцарту. А живописные мистерии Кастеллуччи - всегда событие в оперном мире.
В отличие от большинства постановщиков этой оперы, Кастеллуччи не симпатизирует герою. Первоначальное название оперы "Наказанный распутник, или Дон Жуан" обычно забывают. Кастеллуччи не забыл. Концепция режиссера осуждает распутника, разрушающего женщин, даже если он любит их всех и не может любить одну, ибо обидятся остальные. Возглашая Viva la liberta! - "Да здравствует свобода!", Дон Жуан ожесточенными ударами бейсбольной биты вдребезги разбивает на авансцене скульптуру женщины.
Спектакль поражает красотой и заключается скорее в смене картин, чем в действии как таковом, как и следует ожидать от Кастеллуччи, профессионального художника. Обилием иногда легко, иногда сложно читаемых метафор. Со 150 зальцбургскими женщинами разных комплекций и возрастов, набранными в массовку, режиссер несколько перемудрил. Их смысл как обобщение женского рода понятен, но их бесконечные хождения по сцене во втором акте утомляют. Другие образы - Церлина в позе мученика Себастьяна, абстрактные конечности, остающиеся от побитого Мазетто, похоронная карета, спускающаяся с небес в сцене соблазнения, происходящего у райского дерева с яблоком, - поражают глубиной смысла и изяществом формы. Есть и комические эффекты, вполне в духе этой оперы отдающие трагедией: при пении "Арии со списком" Лепорелло достает из боковых дверец большого принтера, как мы достаем помятые, бракованные листы бумаги, - длинные женские волосы.
Много двойников. Дон Жуан и Лепорелло так похожи, что все время думаешь, кто есть кто. Почти у всех главных героев есть дублеры из миманса, в том числе обнаженные. Выразительно разработан образ Дона Оттавио. Он появляется сначала как лыжник с маленьким пуделем, потом как рыцарь с перьями и большим пуделем и, наконец, с висящими на шее безжизненными руками манекена - образ высокопарной, напыщенной бесполезности. Динамическое развитие сюжета заменено живописной сменой осмысленных картин с доминированием белого цвета.
Музыкальная сторона спектакля столь же необычна. В первом акте баланс оркестра и певцов воспринимался как неправильный. Курентзис, казалось, слишком выпячивал свой оркестр. Темпы очень медленные, паузы длинные, заниженный строй и дребезжание "аутентичных" инструментов создают особое звучание. Добавьте к этому великолепные импровизации на речитативах Марии Шабашовой (хаммерклавир) и ставшее отличием Курентзиса включение в оперу других произведений Моцарта - в данном случае это фрагмент струнного квартета "Диссонанс" К465, плюс Жига К574 и Менуэт К355, - и вы получите "другого" "Дон Жуана", которого и обещали устроители.
Ничто в этом спектакле не настроено на услаждение слуха или взора. И от оттенков белого в сцене бала так режет глаза, что первое цветное пятно потом воспринимаешь как облегчение, и от подвижно-дребезжащего тона старинных инструментов временами звенит в ушах. Ничто не услаждает. Все бередит. Похоже, этого и хотели достичь авторы спектакля.
Солистка Пермской оперы Надежда Павлова собрала на своем зальцбургском дебюте в партии Донны Анны такие восторженные аплодисменты, что вполне можно ожидать нового витка ее международной карьеры. Рядом с нею уже значительные имена в оперном мире - Давиде Лучано (Дон Жуан), Майкл Спайрес (Дон Оттавио), Мика Карес (Командор), Федерика Ломбарди (Донна Эльвира). Но здесь звезды - дирижер и режиссер. На них идет публика. Битком набитый зал - сильное впечатление для слушателя эпохи коронавируса. Все 2179 кресел заняты - вернулась колоссальная энергетика, которой так не хватало при разреженной рассадке.