Юрий Александрович, насколько мировое сообщество сегодня приблизилось к победе над терроризмом? Ведь были уже подобные победные реляции после ликвидации одиозного главаря террористов Абу Бакра аль-Багдади или разгрома так называемого исламского халифата в Сирии и Ираке.
Юрий Коков: Перечисленные вами эти и другие успешные результаты, безусловно, сыграли свою положительную роль в борьбе с террором. Однако искоренить его непросто. К примеру, международная террористическая организация "Исламское государство" (запрещена в РФ) постепенно трансформировалась в разветвленную сеть, ячейки которой присутствуют во многих государствах. В ряде регионов, прежде всего в Южной и Юго-Восточной Азии, на Африканском континенте, сформированы крупные филиалы этой группировки, по сути представляющие собой относительно независимые бандформирования. Причем они самостоятельно определяют объекты для своих атак.
Согласно данным мониторинговых организаций, в том числе международных, с начала этого года осуществлено свыше семи тысяч тератак в 75 странах. Их жертвами стали около 23 тысяч человек. Таким образом, в мире ежедневно совершается до 30 подобных преступлений.
Самыми резонансными из них стали взрывы в Кабуле возле образовательных учреждений 8 мая (85 погибших и 150 раненых) и в районе столичного аэропорта 26 августа (200 погибших и 1500 раненых). К числу наиболее крупных терактов этого года также можно отнести налет на административный центр штата Борно в Нигерии (16 погибших, 60 раненых) и подрыв взрывного устройства на рынке в Багдаде (30 погибших, 60 раненых).
При таких обстоятельствах говорить о победе над международным терроризмом не приходится. Можно лишь констатировать некоторое снижение рисков формирования новых квазигосударственных образований, так называемых халифатов. Хотя небольшие террористические анклавы сохраняются и в настоящее время, например в Африке - в бассейне озера Чад, в северной части Мозамбика, Нигерии и других регионах.
Если говорить об Афганистане, то как сейчас складывается обстановка в этой стране после прихода к власти талибов и как это влияет на национальную безопасность России?
Юрий Коков: Обстановка в Афганистане - это процесс не только динамичный, но и противоречивый. В начале августа никто из экспертов не мог дать однозначного прогноза о том, какая из противоборствующих сторон возьмет верх. Самые негативные оценки сводились к тому, что правительство Ашрафа Гани может быть свергнуто талибами через 4-6 месяцев после полного вывода из страны американских войск. Ни один из этих прогнозов не оправдался.
Сейчас можно с уверенностью констатировать, что двадцатилетняя военная кампания США и их союзников в Афганистане не только окончилась безрезультатно, но и во многом усугубила кризисные процессы в этой стране. Хотя должен оговориться, ведь для народа Америки и ее союзников эта война - тысячи погибших сограждан и большие финансовые потери. Главное в борьбе с терроризмом - это результат. Мы же видим, что в результате пребывания коалиции, по сути, к власти в Афганистане пришла запрещенная в РФ международная террористическая организация "Движение Талибан".
Причем в правительство, созданное талибами, вошел ряд членов, которые многие годы и до сегодняшнего дня состоят в санкционных списках Совета Безопасности ООН как причастные к террористической деятельности...
Юрий Коков: К сожалению, таков итог многолетней борьбы США с международным терроризмом в Афганистане. Это беда наша общая. Это лишний раз свидетельствует, что победить эту глобальную проблему современности нельзя в одиночку и даже в коалиции государств с колоссальной военной мощью и финансово-экономическими возможностями. Недооценка этой опасности несет угрозу всему человечеству.
Отступление же от принципов безальтернативного осуждения международного терроризма и бескомпромиссной борьбы с ним создает иллюзию вседозволенности, которая может повлечь резкий всплеск террористической активности в мире, и прежде всего на Ближнем Востоке, в Северной Африке, Южной и Юго-Восточной Азии, а также сподвигнуть эти бандитские группировки на новые попытки вооруженного захвата отдельных регионов и даже государств.
Именно поэтому в Декларации Совета коллективной безопасности ОДКБ, отмечено, что государства - члены ОДКБ решительно осуждают терроризм и экстремизм во всех их формах и проявлениях и считают недопустимой практику использования государствами террористических и связанных с ними экстремистских организаций в качестве инструментов реализации собственных политических и геополитических интересов.
Вернемся к афганской проблематике. Высока ли вероятность продолжения гражданской войны в этой стране, пусть даже в локальном масштабе?
Юрий Коков: В условиях большой неоднородности этнического состава афганского общества, значительного влияния в нем клановых, племенных связей и традиций, такая вероятность есть.
Кроме того, деградация гуманитарной ситуации может вполне способствовать укреплению действующих в стране радикальных группировок. Они представляют опасность распространения терроризма в Центральной Азии и на территорию России.
И дело здесь не только в возможном проникновении боевиков. Едва ли не большую угрозу представляет экспорт экстремистской идеологии, составляющий основу для радикализации общественной жизни. Сюда же следует отнести и возможность дальнейшего расширения наркотрафика, который является одной из базовых статей дохода террористов. Мощным угрозообразующим фактором также является проблема неконтролируемой миграции беженцев, места размещения которых, исходя из сирийского опыта, часто используются террористами для укрытия и легализации. Наконец, велики риски деградации экономического сотрудничества в регионе и потери вложенных в экономику Афганистана инвестиций.
Можно ли предполагать, что после ухода из Афганистана американцы попытаются закрепиться в республиках Центральной Азии, и как это угрожает России?
Юрий Коков: Действительно, возникают угрозы геополитического характера, обусловленные тем, что американцы, по сути, не отказываются от своих намерений в данном регионе. Напротив, под предлогом противодействия террористическим группировкам они стремятся закрепиться в соседних государствах, сформировав там базы для размещения своих беспилотных летательных аппаратов и учебные центры для подготовки местных военных, сотрудников правоохранительных органов и спецслужб. По существу это означает еще большее приближение инфраструктуры НАТО к российским границам.
Есть данные, что во время пандемии террористы поменяли тактику. К чему должны готовиться сегодня правоохранители и спецслужбы разных стран?
Юрий Коков: Используемые террористами средства весьма разнообразны. В зонах вооруженных конфликтов традиционно широко применяются огневые налеты на подразделения правительственных сил, объекты инфраструктуры и населенные пункты. Не снижается интенсивность минно-взрывной войны. Например, во втором полугодии 2020 года только в Афганистане обнаружено и обезврежено почти 5 тысяч взрывных устройств.
Начиная с 2019 года растет количество терактов с применением ударных беспилотных летательных аппаратов. Таким атакам подвергаются в том числе российская база Хмеймим в Сирии и позиции Сирийской арабской армии. Радикальная группировка "Ансар Алла" с территории Йемена периодически организует такие налеты на объекты нефтепереработки в Саудовской Аравии.
Фиксируются устремления террористов получить доступ к сведениям об изготовлении средств ядерного, химического и биологического поражения, а также их повышенное внимание к возможности применения патогенных биологических агентов и токсичных химикатов. Для этого они целенаправленную ведут вербовку отраслевых специалистов, в том числе преподавателей и студентов химико-биологических учебных заведений.
Коронавирус тоже берут на вооружение?
Юрий Коков: Да, действительно, уже отмечены попытки использования зараженных коронавирусом лиц для инфицирования гражданского населения. Такие действия, например, выявлены индийскими спецслужбами. В свою очередь, в Тунисе арестованы местные экстремисты, незаконно проникшие в казармы военнослужащих правоохранительных органов с целью инфицирования личного состава. А вот преднамеренные наезды на граждан транспортными средствами реже стали практиковаться террористами, что в первую очередь обусловлено принятыми мерами безопасности в общественных местах, а также введенными в большинстве стран антиковидными ограничениями, в том числе касающимися скопления людей и проведения массовых мероприятий.
Достоверна ли информация о том, что во время пандемии эмиссары всевозможных террористических организаций заметно активизировались в Сети?
Юрий Коков: Да. Так, например, через социальные сети они стали дискредитировать действия местных властей в сфере борьбы с пандемией, формировать у населения настроения растерянности и неопределенности. Активизировалась также вербовочная деятельность в интернете.
Проведенные в США социологические исследования показали, что в период перехода на массовую самоизоляцию произошел значительный рост востребованности экстремистского контента в интернете, особенно в молодежной среде. Очевидно, что этот процесс влечет за собой расширение социальной базы радикалов в экстремистских и террористических целях.
Вы говорите об идеологической стороне использования интернета террористами. Но ведь информационно-телекоммуникационные сети могут использоваться и непосредственно для совершения террористических преступлений?
Юрий Коков: В условиях стремительного развития цифровых технологий мы сталкиваемся с огромными рисками использования самого виртуального пространства в качестве кибероружия. Негативные последствия такой деятельности могут представлять гораздо большую общественную опасность и в разы превышать ущерб, наносимый в результате непосредственных террористических атак с применением "традиционных" средств.
Несанкционированное вмешательство в работу систем управления потенциально опасными и критически важными объектами, в том числе транспортной и топливно-энергетической инфраструктуры, способно спровоцировать техногенные катастрофы с большими человеческими жертвами, а также масштабным экономическим и экологическим ущербом.
В качестве такой атаки, например, власти Ирана квалифицирует аварию в распределительной электросети на заводе по обогащению урана в Натанзе. В процессе развития и внедрения передовых технологий ни в коем случае нельзя недооценивать возникающие в этой связи новые угрозы.
Россия готова к нейтрализации этих вызовов?
Юрий Коков: Мы в нашей стране активно развиваем национальную систему кибербезопасности, в том числе по линии Совета безопасности России и силовых структур, и призываем мировое сообщество к более тесному сотрудничеству в этой сфере. Пора уже перейти от разговоров к реальным конструктивным шагам и принять новые международные конвенции и законы о противодействии терроризму в цифровом пространстве.
Если говорить в целом о системе борьбы с терроризмом, то могу с уверенностью сказать, что Россия занимает в этих вопросах передовые позиции. В нашей стране уже на протяжении 15 лет действует Федеральный закон "О противодействии терроризму", на основании которого сформирована общегосударственная система противодействия террору, объединившая контртеррористические усилия всех органов власти на всех уровнях государственного управления.
Подтверждением моих слов является официальная статистика Национального антитеррористического комитета, согласно которой за 10 лет количество преступлений террористической направленности в нашей стране сократилось с 779 в 2010 году до трех в 2020 году.
И последний вопрос. Возможно ли все-таки в ближайшее время объединение международных усилий в борьбе с террором?
Юрий Коков: У меня нет сомнений в том, что у международного сообщества все же хватит разума и воли подняться над своими корпоративными интересами и поступиться геополитическими амбициями во имя единства в борьбе с терроризмом и обеспечения международной безопасности.
Наш опыт борьбы с терроризмом востребован мировым сообществом?
Юрий Коков: Россия целенаправленно работает над формированием широкой антитеррористической коалиции, к созданию которой призвал В.В. Путин еще 2015 году на 70-й сессии Генассамблеи ООН. К сожалению, продолжает существовать ряд проблем. До настоящего времени мировое сообщество не смогло сформировать единое, приемлемое для всех государств и правовых систем четкое определение понятия "международный терроризм". Это позволяет, в зависимости от политических целей и мотивов именовать террористов то повстанцами, то партизанами или вооруженной оппозицией. Отсюда и стремление отдельных государств использовать боевиков в собственных геополитических и экономических целях. Применяется целый арсенал инструментов: от непосредственного участия в создании террористических группировок, их вооружении и координации деятельности до содействия перемещению террористов в другие регионы для дестабилизации обстановки и разжигания конфликтов.