В этом году Всероссийское экономическое собрание вновь проходит под знаком пандемии. Какую главную проблему выявила пандемия? Можно ли говорить о системном кризисе мировой системы?
Сергей Бодрунов: Если применить к анализу происходящего междисциплинарные методы, к которым обращается современная наука, то без труда обнаружим, что находимся в точке пересечения трех кризисных векторов, безусловно, взаимосвязанных и взаимозависимых - экономического, экоклиматического и духовного. Нынешний экономический кризис при всей его глобальности, подчеркну, - это лишь отдельное проявление общего кризиса мировой социально-экономической системы, всех составляющих трихотомии - социум - экономика - планета. Не могу не согласиться с оценкой, которую дал недавно наш президент: "...кризис, с которым мы имеем дело, - концептуальный, даже цивилизационный. По сути - это кризис подходов, принципов, определяющих само существование человека на земле". Точнее не скажешь.
Сейчас все части этой трехсторонней структуры подчинены целям извлечения прибыли. Исходя из этого формируются и становятся главенствующими отношения и институты, которые даже при ускоренных темпах роста экономики, успехах технологического развития не приводят к повышению жизненного уровня людей и не решают проблем, связанных с социальной, страновой, региональной разрозненностью и потребительским отношением к планете.
Господствующая неолиберальная модель капитализма с максимальной финансиализацией экономики и фетишизацией рынка влекут за собой усиление несправедливости в распределении плодов роста. Все больше обостряется глобальное противоречие, которое состоит в колоссальном отрыве прогресса технологий от архаичных экономических моделей, когда достижения технологического прогресса не служат разрешению проблем, а, напротив, усугубляют их.
Еще не так давно казалось, что вирус отступил, мы научились работать в новых условиях, а сегодня мы вошли в очередную волну пандемии, вводятся новые локдауны... Как эксперты реагируют на эти вызовы?
Сергей Бодрунов: За минувшие два года мы, ученые, экономисты, превратились в кризисных менеджеров, поскольку экономическая мысль последних двух лет направлена на выработку решений, которыми в практической работе обычно занимаются именно эти специалисты. Перед лицом невиданных ранее потрясений правительства большинства стран мира стали обращаться за оперативной помощью к науке, не в последнюю очередь, к науке экономической.
Этот запрос неслучаен. Пандемия коронавируса поставила под вопрос прогресс полутора-двух десятилетий, практически все наработки существующих экономических моделей оказались малоэффективными, в первую очередь в социальной сфере.
Эксперты ВЭО России и Международного Союза экономистов давно говорят о том, что основная болевая точка российской экономики в течение ряда лет - это социальный блок, в частности, стагнирующие доходы населения. В связи с пандемией мы активизировали исследовательскую, аналитическую работу. России жизненно необходим переход к "человекоориентированной" социальной модели развития, а не простое приращение численных показателей в экономике, - это наше консолидированное мнение. Замечу, что именно об этом говорилось в документе "Новые пути России (к вопросу о Стратегии России)", разработанном нашими экспертами и направленном в правительство России в марте этого года. Об этом мы говорили и на Московском академическом экономическом форуме, организованном ВЭО России, Российской академией наук и Международным Союзом экономистов, в мае этого года.
Вдохновляет, что к мнению экспертного сообщества стали больше прислушиваться. Сейчас уже ни у кого не вызывает сомнений, что вопрос доходов населения - ключевой, и мы видим попытки подступиться к его решению.
Многие аналитики полагают, что после отскока от дна пандемического кризиса и мир, и Россия в том числе, снизят темпы развития в последующие годы. Какова вероятность, что мы вернемся к тому, от чего отошли, - к низким темпам роста.
Сергей Бодрунов: Наши эксперты действительно высказывали опасения в связи с тем, что в следующем году экономическая политика будет связана с нормализацией расходов бюджета, с возвратом к использованию бюджетного правила в полном объеме. Так, коллеги из ИНП РАН не видят возможности роста российского ВВП в 2022 году выше, чем на 2,5-2,6%. Очевидно, что такие темпы не решают задач, которые стоят сегодня перед страной. В ужесточении денежно-кредитной политики, которое мы наблюдаем, безусловно, есть логика, связанная с бюджетной и финансовой стабилизацией, тем не менее не исключено, что пандемия может ее сломать. В связи с новой волной эпидемии в правительстве сейчас оперативно разрабатываются новые меры поддержки предприятий, пострадавших из-за коронавируса, и в целом все экономические процессы пока проходят под "колпаком" пандемии.
Получается, антикризисные меры в какой-то мере способствуют выходу России на траекторию роста, поддерживают этот рост. Что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло...
Сергей Бодрунов: Я бы не сказал "поддерживают рост". Скорее коронавирус запустил развитие в том направлении, которое было очевидным для нас, в направлении социализации. Одной из ключевых, если не главной составляющих текущего кризиса, стало резкое усиление социального неравноправия, отсутствия инклюзивности, если хотите, как внутри стран, так и между группами государств. Недаром, среди самых актуальных проблем россияне на первом месте называют восстановление социальной справедливости. Экономическая политика, сконцентрированная на устранении вопиющих разрывов в уровне жизни, - вот что должно стать целью солидарных усилий общества.
Пандемия как угроза, перед которой люди могут объединиться...
Сергей Бодрунов: В некоторых областях так и произошло. Например, в фундаментальной науке. Если бы все исследователи мира не объединились в своей работе, когда все секвенции, формулы, результаты исследований выкладывались в свободный доступ - неизвестно, где мы все были сейчас. Подобная солидарность наблюдалась и в других областях. Клиенты поддерживали свои любимые места, закрытые из-за локдауна, государство поддерживало бизнес, ответственный бизнес - своих сотрудников. То, насколько предприятие было социальным во время пандемии, стало во многих странах ключевой характеристикой для его оценки во время кризиса. Это как раз первые признаки широкого общественного договора, которого сейчас хотят достичь и Китай, объявивший о построении "общества великого единения", и США, запускающие триллионные социальные программы, к чему должна стремиться и Россия.
Человекоориентированная экономика - это именно то, что отвечает интересам развития общества на современном этапе, этот принцип должен лечь в основу нового общественного договора у нас, в России. Жизнеспособность такого договора представляется очевидной: ведь проблемы в развитии из-за низких доходов в первую очередь бьют по бизнесу и ослабляют основы государственности. Высокие доходы формируют спрос, делают людей более предприимчивыми, менее ориентированными на патерналистскую роль государства.
Много из того, что вы говорите, нашло отражение в 42 инициативах, которые сформулировало правительство по поручению президента, и в других госпрограммах.
Сергей Бодрунов: Да, и нелишне будет еще раз подчеркнуть, что в качестве основной задачи, которую мы предлагаем решить, определена социализация экономики, создание социальной модели развития. Вовлеченный человек привносит в общественное бытие и в общественное сознание новые ценности и мотивы, трансформируя социальные, политические и экономические институты, делая их все более ориентированным на развитие.
На наш взгляд, у России есть все шансы закрепить положительные тренды, которые просматриваются сегодня, перейти от восстановления к устойчивому росту, сформировать привлекательную модель жизни, при которой страна могла бы двигаться к реализации целей устойчивого развития и в перспективе перейти к новому состоянию общества, с одновременным ростом человеческого богатства и природосбережением.
В этом году Всероссийское экономическое собрание, которое по традиции проходит в День экономиста, учрежденный в дату основания Вольного экономического общества России, посвящено 30-летию Международного Союза экономистов. Эта организация практически ровесница новой России...
Сергей Бодрунов: Совершенно справедливо. Союз был основан в 1991 году по инициативе Всесоюзного экономического общества, которое было генетическим потомком Императорского вольного экономического общества и предшественником современного ВЭО России. Тогда экономисты, в основном из стран соцлагеря, провели учредительный съезд в Болгарии. Научному сообществу тогда было очевидно, что, несмотря на кардинальное изменение экономической парадигмы, необходимо сохранять экспертное общение на профессиональной основе, свободной от идеологии. Это в том числе способствовало сохранению экономических связей бывших союзников, насколько это было возможно.
В те годы международное сообщество было заинтересовано в активном вовлечении постсоциалистических государств в новую для них систему институтов. ООН и другие авторитетные международные структуры поддерживали создание общественных объединений с участием стран с меняющейся экономикой, и МСЭ был как раз той авторитетной организацией, которая отвечала этим интересам. Так, с 1999 года Международный Союз экономистов получил генеральный консультативный статус Экономического и социального совета ООН. Не без гордости отмечу, что в 2021 году ЭКОСОС подтвердил генеральный консультативный статус организации. Сегодня всего 142 международные неправительственные организации в мире удостоены этой чести. И это не только хорошая "строчка в резюме" организации, это предполагает реальную работу. В частности, в Международном Союзе экономистов структуры ООН проводят презентацию основных ежегодных докладов ООН: "Доклада о торговле и развитии" ЮНКТАД и доклада "Мировое экономическое положение и перспективы" Департамента по экономическим и социальным вопросам ООН. Ведущие российские эксперты включаются в обсуждение этих документов, дают ценные отзывы.